(Как же коварны эти образы, которые мы проецируем на другие семьи: нам кажется, что другие лучше и им все дается проще. Как часто эти заблуждения ослепляют нас и мы не видим более надежного утешения в своей собственной семье.)

После ужина Гарет пошел мыть посуду, а Лорен и Роуз сидели в гостиной с детьми. Кью играла с Ксандером уже третью партию. Он позволял ей играть дольше, чем необходимо, растягивал матч, педантично записывая ходы. Раньше он так поддавался Роуз, делал ровно столько слабых ходов, чтобы дать ей тень надежды, а уж потом обрушивал удар.

Он ее будто проверял, чего никогда не делал раньше, но в конце все равно был беспощаден, как коварный кот, забавляющийся со слепой мышью. На памяти Роуз он последний раз проиграл, когда ему было три года.

«Несомненный талант, вот уж фишка, как ни у кого другого», – сказала бы Битси Лейтон. Роуз беспокойно подумала о портфолио Кью, ему явно недоставало какой-то эффектной детали. Но что это за деталь?

Гарет вошел, вытирая руки о штаны.

– Ксандер, как насчет партейки-другой? – спросил муж, улыбаясь Роуз.

Та улыбнулась в ответ: она была рада, что Гарет вызвался сменить Кью. Он так редко общался с детьми, не считая Эммочек.

Ксандер посмотрел на Гарета, и лицо его было как всегда непроницаемо.

– Кью хочет еще сыграть, – сказал он.

– Ничего. – Кью бочком-бочком отступила. – Я книжку почитаю.

Она сбегала за своей читалкой «Киндл» и уселась у ног мамы.

Роуз тихо говорила с Лорен, а Ксандер и Гарет играли. Едва партия началась, кто-то мягко постучался во входную дверь. Кью оторвалась от читалки: она узнала этот стук. Девочка метнулась к двери и за руку привела в гостиную Тессу.

– О, привет, – сказала Лорен, не вставая с дивана. – Я думала, у тебя планы.

– Правильно, – сказала Тесса. – Закончила раньше.

На Тессе была фланелевая рубашка навыпуск, джинсы без заплаток – в кои-то веки она оделась просто. Вместо того чтобы занять свободное кресло, она осела на пол, опершись спиной о пуфик. В маленькой гостиной нельзя было найти место дальше от Лорен.

Гарет поднял взгляд от шахматной доски.

– Тесса, хочешь есть? У нас полно вкусностей.

– Нет, спасибо, – тихо ответила она. – Я уже поела.

Девушка моргнула, трепеща ресницами, и при виде ее красивых глаз у Роуз в сердце вдруг поднялась волна любви к этой странной, надломленной семье, а еще яростное желание их защитить, которое ее саму удивило.