Она сделала обжигающий глоток. Снова налила текилы. Снова выпила. Вытерла рот тыльной стороной ладони. Жжение от текилы сеточкой расходилось по обветренным губам.

– Значит, Эмма Зи, – выдавила она наконец, – твоя дочь.

– Выходит, так, – поспешно сказал он.

Какое-то время молчали. Тихие домашние звуки заполнили кухню. Движение стрелок часов, шипение холодильника.

– Когда между нами все кончилось, я перестал ходить в центр, – сказал он. – Я думал, что буду иногда сталкиваться с Самантой в городе, но мы ни разу даже не видели друг друга до того первого обеда у Джулиана и Лорен, больше года спустя. Она пришла с малышкой того же возраста, что и Кью. И даже имя было такое же.

– Прелестное совпадение.

– Я посмотрел в интернете. «Эмма» было третьим по популярности женским именем в том году.

– И что же, вы обсудили тот факт, что были вместе?

Он смотрел на свои руки.

– Она не хотела говорить. Да и я тоже не хотел. Ну то есть я считал, что она пила противозачаточное. Мы никогда даже не говорили о том, что Эмма Зи может быть… если честно, мы просто вели себя так, будто ничего не было. Девочка казалась чистокровной Зеллар, и я всегда считал Кью своим единственным ребенком.

«Так люди сами себя обманывают на каждом шагу», – подумала Роуз. А что до Саманты, все понятно: зачем говорить мужу, что ребенок может быть не от него? Так можно разрушить семью, лишиться друзей, всю выстроенную жизнь уничтожить.

Тем не менее Роуз смутно разочаровало то, что во всей этой истории не хватало шока узнавания. Почему за все годы она не увидела каких-то подсказок, зловещих знаков, говорящих о том, что у девочки на самом деле другой отец? Теперь эти знаки, естественно, выстроились, как костяшки домино. Инстинктивная неприязнь Гарета по отношению к Кеву, его нежелание общаться с подругами Роуз. Но Роуз ни разу не допускала мысли, что Эмма Зи Кеву не дочь. Она была очень красива – как Саманта и как Кев. Дружелюбная и уверенная в себе – как Саманта и как Кев. Сильный подбородок и тяжелые веки – как у Кева. Идеальная – как все Зеллары.

Но одаренная? Ну… пожалуй, нет.

Эта мысль поразила ее. Роуз отлипла от рабочей поверхности, подошла к двери-купе и устремила взгляд на юго-запад, где полная луна лила жемчужный свет на вершины Редайрон. «Боже, какое великолепие!» – подумала она, и одновременно с неуместным восхищением красотой ее встряхнуло озарение, такое неожиданное, что Роуз потеряла равновесие и чуть не ударилась о стекло.

Гарет слепил собственную продуманную историю о своем непризнанном ребенке. Так же поступила и Саманта. Гарет решил, что Эмма Зи не может быть от него, точно так же и Саманта решила, что Эмма Зи – дочь Кева, и оба они двенадцать лет жили внутри правдоподобного повествования, которое стало возможно благодаря их самообману. Они выбрали такую историю о самих себе и о дочери.