– Я готов заниматься еще больше, – глухо проговорил молодой человек, – чтобы только они начали слушать.

Эдуард Захарович помолчал, а затем сказал, улыбнувшись в бороду:

– Нельзя заставить слушать того, кто этого не хочет. Даже если ты используешь все существующие риторические приемы. Ты хочешь их чему-нибудь научить?

– Хочу.

– Научить можно только тех, кого любишь, тому, что любишь сам.

– Прекрасно. И что мне делать? – спросил Кирилл, усаживаясь без сил на затоптанный пол.

– Совершить невозможное, – отвечал дядя, хитро улыбаясь, – полюбить этих оболтусов, злодеев и грубиянов только потому, что они твои ученики.

Фаина

Фаина

Она сидела на стуле в директорском кабинете с таким видом, как будто на нее только что вылили ведро студеной воды.

Директор, Мария Львовна, слушала ее и вертела в руках дорогую серебристую авторучку, то и дело чиркая по пустому листу и любуясь черными линиями. Наконец она отложила перо в сторону, уперла массивные локти в стол, и лицо ее снова стало будто высеченным из мрамора.

– Я прекрасно понимаю, Фаина Рудольфовна, – произнесла она с акцентом на отчестве, хотя часто называла ее просто по имени, – что вы в сложном положении. Я бы сказала, в положении, которое для женщины, хм… еще ни разу не рожавшей, в новинку. Но все мы проходили через это и знаем, сколько страхов переживает будущая мать в этот период.

Словно нечаянно, Мария Львовна взглянула на фотографию взрослого сына у себя на столе. Он стоял с ней рядом в мантии и шапочке выпускника. Теперь он женился, но звонит ей ежедневно – так она его приучила.

– Конечно, вы можете уходить, когда захотите… – лицо директора сделалось таким кислым, что Фаине взгрустнулось. – Но до декрета еще далеко, и это, ну… неразумно…

– Я не хочу больше подвергать ребенка опасности… – выпалила Фаина, задыхаясь.

Мария Львовна расправила могучие плечи и раскрыла ладони:

– Фаина, ты сейчас перепугалась и плохо соображаешь. Я дам тебе два дня за свой счет, или бери больничный. Впереди выходные. Галантные кавалеры свое получат. Кайотов – претендент на отчисление номер один. Но ты же знаешь, как все сложно, мы никого не можем выгнать просто так – это долгий процесс… Ты можешь уйти, но у нас и так дела хуже некуда. Где я буду искать учителя истории посреди года? Да к тому же Элеонора Павловна устроила скандал из-за Осокина, которого толкнул на тебя Кайотов. Одни и те же действующие лица… Если уйдет она, то у меня полный обвал с учителями русского! Нет, ты не жалуйся мне. Я сама была на твоем месте.

– Неужели мы вообще никак не можем защитить себя от них? – воскликнула Фаина. – Они могут врать, ругаться матом, ломать мебель, напиваться и подставлять хороших людей! А нам нельзя даже выгнать их из класса, потому что с ними, видите ли, может что-то случиться вне урока! Нельзя кричать на них и оскорблять их достоинство, нельзя даже ставить двойки!