Только сейчас он понял, что перед ним его шестой класс. Илья Кротов сидел со стеклянными глазами и бледным лицом. Откуда-то с задних рядов слышались всхлипы.

«Как звали девочку?» – снова спросил себя Кирилл.

Он должен был начать урок или сказать хоть что-то, но язык отнялся.

Озеров внимательно оглядел класс. Несколько мест оставались пустыми. Он открыл журнал и услышал, как зашелестели шершавые страницы.

– Лика Карманова, – позвал он дрожащим голосом.

– Она болеет, – тихо сказал кто-то.

Озеров выдохнул. Его не предупредили. Не успели.

Погибшая девочка была из его класса.

Он бегло осматривал лица.

Каждое названное имя означало жизнь или смерть. Кого ещё не хватает?

Озеров неожиданно понял.

– Люба…

Все обернулись. Туда, где на последней парте должна была сидеть девочка, которую все обижали, которая смеялась над своими шутками и разыгрывала учителей.

Люба, которая носила скобки и которая на прошлый урок принесла янтарь.

Из-за голов Кирилл не мог разглядеть – есть кто-нибудь на последней парте или нет.

Озеров шагнул в проход между рядами и увидел низко склонённую голову, опущенную на скрещённые руки.

Он узнал её по причёске.

Люба, с соломенными, словно солнечные лучи, волосами, жива.

Подсознание сигнализировало ему, что цвет её волос имеет какое-то отношение к погибшей девочке. Не в силах больше терпеть эту муку, Кирилл спросил:

– Кого ещё не хватает в классе?