– Но там же есть светофор, – сказал он, словно ничего и не сказал. Разве светофор не столб с огнями? Разве он может защитить от несущегося грузовика?

Элеонора Павловна горько усмехнулась.

– Она переходила в запрещённом месте. Вернее… Сначала она перешла улицу по переходу, почти дошла до школы, а потом… Вспомнила, что забыла в машине сменную обувь. Позвонила маме. Та опаздывала на работу, вернулась и не нашла места, где припарковаться. Все привозят детей к самому входу, понимаешь, Кирилл?! Стена автомобилей загораживает обзор…

Она рассвирепела.

– Бараны! Лентяи проклятые! Не припарковаться им в стороне! Не довести ребёнка за руку до дверей школы. Не пройти сто метров! Нет! Им надо встать прямо посреди перехода и перегородить улицу другим детям…

– Так ей не дали пройти, она не успела? – спросил Озеров, жадно вглядываясь в лицо Элеоноры Павловны.

– Нет же, нет! Из-за других машин мать припарковалась слишком далеко от светофора, у ограждения, на противоположной стороне улицы, там, где осенью высадили новые липы. Видишь, Озеров, она поспешила, поспешила… Девочка, видимо, побежала по тротуару и увидела на другой стороне мамину машину… И тут грузовик…

Зазвенел звонок. Кирилл вздрогнул, словно молоточек бил не по чаше звонка, а по его натянутым нервам. Элеонора говорила, почти кричала сквозь звон:

– Сказала ли ей мама переходить улицу или она пошла сама… Я не знаю! Не знаю!

У Озерова был первый урок. Он нечеловеческим усилием заставил себя сдвинуться с места и вышел из учительской. Мимо него по лестнице бежали дети. Кирилл не мог осмыслить и представить себе, что нынешним утром погибла девочка. Он не мог понять, что чувствует сейчас её мать. Но почему-то упорно думал про водителя грузовика. Пытался представить его лицо. Мучительно долгий подъём… Кирилл думал о том, что если бы в школу не нужно было брать сменную обувь… Если бы родители не ставили автомобили так плотно у дороги… Если бы не темнота… Если бы…

Озеров вдруг вспомнил, что забыл спросить у Элеоноры Павловны, как звали девочку…

Он не заметил, как вошёл в класс. Дети сидели на своих местах. Кирилл моргнул и удивлённо огляделся…

И тут его словно волной накрыла страшная тишина. Дети молчали и странно глядели мимо него. Такого он ещё не видел! Вернее, не слышал. Может быть, впервые за всю историю школы они не галдели, не толкались и не пели песен. Они не подкарауливали учителя, выглядывая из-за двери. Задолго до того, как он вошёл в кабинет, уже образовалась режущая слух, невероятная тишина.

«Мёртвая тишина, – понял Озеров, и мурашки побежали у него по спине. – Они уже обо всём знают. Но откуда?»