Вот поэтому 140 лет назад местные хулиганы устроили налет на «Африканский репертуарный театр» на углу Бликер- и Мерсер-стрит в Нью-Йорке и своими бесчинствами навсегда разогнали и актеров, и зрителей. Поэтому же в нашем театре и ныне нет интеграции негров.

Перед этой старой исторической ситуацией и стоит театр, где в настоящее время некоторые драматурги тщетно бьются над образами негров, а продюсеры и их секретарши вынуждены либо грубить, либо неловко извиняться при виде на удивление упорного и все возрастающего легиона темнокожих, исполненных надежды лиц среди армий других исполненных надежды лиц, осаждающих их знаменитые городские приемные.

Надо полагать, талант, всякий талант, так же благоприятен для театра, как демократия для демократической нации. Но сказать так — значит игнорировать то напряженно-беспомощное выражение на лице нашего театра, когда он снова и снова вопрошает: «Что действительно можно сделать относительно интеграции негра в театре при существующем в Соединенных Штатах климате расовых отношений?»

Вопрос этот подразумевает, что интеграция актеров-негров в большинстве предлагаемых драмой ситуаций означает насаждение социальной лжи и подрыв ответственности искусства. К тому же он начинает как бы с той точки, где значение имеют вопросы искусства. Он довольно подло обходит огромную область, где дискриминация в театре не имеет с «искусством» ничего общего. Мне, например, никогда не случалось купить билет на Бродвее у кассира-негра; не могу представить, чтобы дело заключалось только в искусстве или соответствии человека должности, так как на основе личного опыта могу подтвердить, что раздражительность— а именно это качество, как убедились мы все, есть первейшее свойство, определяющее пригодность к этим мифическим постам,— не является исключительной прерогативой белых. Я так ни разу и не купила у буфетчика-негра коробочки мятных конфет и не получила программы от билетера-негра. Если перейти к более важным сферам, бродя за сценой, я так же не обнаружила, чтобы мои 10 процентов были представлены среди тех, кто занимался установкой мебели, света и реквизита или вызывал актеров на выход. Лишь в самых редчайших случаях замечала я негров в оркестровых ямах (кажется, это явление хотя §ы с минимальной регулярностью повторяется только в «Нью-Йорк Сити Центр») и, конечно же, никогда с дирижерской палочкой в руках, несмотря на стойкую легенду о «музыкальности» некоего народа. Подобные наблюдения можно сделать и относительно хористок в наших музыкальных комедиях.