До сих пор Анна ни разу не давала понять, что предвидит конец этого жизненного распорядка, ждет момента, когда наконец сможет освободиться от обязанностей по отношению к сестре. А до того поездка в Миннесоту невозможна. Не потому, что я боюсь за Анну, а из опасения, не случилось бы чего с Кейт, пока ее сестра в отъезде. Если Кейт переживет это последнее наступление болезни, кто знает, когда грянет следующий кризис? А если он придет, нам будет нужна Анна — ее кровь, ее стволовые клетки, ее ткани — здесь.

Эти соображения висят между нами занавеской из прозрачной пленки. Занни встает и одной рукой обнимает Анну:

— Знаешь что, дружочек? Наверное, лучше мы поговорим об этом с твоей мамой в другое время…

— Нет. — Анна не собирается уступать. — Я хочу знать, почему я не могу поехать в лагерь?

Я провожу ладонью по лицу:

— Анна, не заставляй меня делать это.

— Что делать, мама? — горячо возражает она. — Я не заставляю тебя ничего делать.

Она сминает письмо и выбегает из кухни. Занни слабо улыбается мне:

— Добро пожаловать домой.

Во дворе Анна берет клюшку и начинает бросать шайбы в стенку гаража. Она занимается этим не меньше часа, непрерывно звучат ритмичные удары, пока я не забываю, что производит их моя дочь. Мне начинает казаться, что у дома есть собственный пульс.

Через семнадцать дней после госпитализации в организме Кейт развивается какая-то инфекция. Поднимается температура. Ее кровь, мочу, стул и слюну отправляют на посев, чтобы выявить возбудителя, но сразу начинают колоть антибиотики в надежде, что вызвавший воспаление микроб отреагирует.

Стеф, наша любимая медсестра, задерживается в больнице по вечерам, чтобы мне не приходилось оставаться со всем этим один на один. Она приносит мне журналы из комнаты ожидания дневного стационара и весело разговаривает с моей находящейся без сознания дочерью. Снаружи эта женщина — образец решимости и оптимизма, но я видела, как ее глаза затуманиваются слезами, когда она обтирает губкой больную и думает, что я ничего не замечаю.

Однажды утром доктор Чанс приходит проверить, как дела у Кейт. Он вешает на шею стетоскоп и садится на стул напротив меня:

— Хотел бы я, чтобы меня пригласили на ее свадьбу.

— Вы будете приглашены, — упрямо заявляю я, но он качает головой.

Сердцебиение у меня немного учащается.

— Вы можете купить чашу для пунша. Раму для картины. Произнесете тост.

— Сара, вы должны попрощаться, — говорит доктор Чанс.