Я вынимаю из портфеля лист бумаги и передаю его судье, а потом — доктору Чансу.

— Не могли бы вы прочитать выделенную часть текста?

Он надевает очки и откашливается.

— Я понимаю, что анестезия может быть потенциально опасной. Опасность может включать в себя, но не ограничиваться этим, побочные реакции на медицинские препараты, проблемы с дыханием, несильные боли и дискомфорт, потерю чувствительности, головные боли, развитие инфекций, аллергические реакции, сохранение сознания при общей анестезии, желтуху, кровотечения, поражение нервов, образование тромбов, сердечные приступы, повреждение мозга и даже утрату некоторых функций организма или потерю жизни.

— Вы знакомы с этой анкетой, доктор?

— Да. Это стандартная форма согласия на хирургическую процедуру.

— Не скажете ли вы нам, кто в данном случае был пациентом?

— Анна Фицджеральд.

— А кто подписал согласие?

— Сара Фицджеральд.

Я покачиваюсь на пятках:

— Доктор Чанс, анестезия несет с собой риск ухудшения в состоянии здоровья или даже смерти. Это довольно серьезные долгосрочные эффекты.

— Именно поэтому мы составили эту форму информированного согласия. Чтобы защититься от людей, подобных вам, — говорит он. — Но если смотреть на вещи реалистично, риск крайне мал. А процедура забора костного мозга очень проста.

— Почему же Анне делали анестезию для такой несложной процедуры?

— Потому что в таком случае для ребенка она менее травматична и меньше вероятности, что он заерзает в неподходящий момент.

— А после процедуры Анна испытывала какие-нибудь боли?

— Может быть, несильные, — говорит доктор Чанс.

— Вы не помните?

— Прошло много времени. Я уверен, даже Анна уже этого не помнит.

— Вы так думаете? — Я поворачиваюсь к Анне. — Может, спросим ее?