— Папа говорил, что группа астрономов обнаружила место, где рождаются звезды. Только нам потребовалось две с половиной тысячи лет, чтобы увидеть их. — Она поворачивается ко мне. — У вас хорошие отношения с родителями?

Я готов соврать ей, но потом вдруг качаю головой:

— Раньше я думал, что, когда вырасту, буду таким же, как они, но я не такой. И дело в том, что где-то посреди дороги я перестал этого хотеть.

Солнце омывает молочную кожу Анны, подсвечивает линию ее шеи.

— Понятно, — говорит она. — Вы тоже были невидимкой.

Вторник

Вторник

Кэмпбелл

Кэмпбелл

Брайан Фицджеральд — мой затвор. Стоит судье понять, что хотя бы один из родителей Анны согласен с ее решением перестать быть донором для сестры, и до получения свободы от родительской опеки останется один шаг. Если Брайан сделает необходимое, а именно: скажет судье Десальво, что он понимает, у Анны тоже есть права, и выразит готовность поддержать дочь, — и заключение Джулии, сделанное в ее отчете, можно не брать в расчет. А еще важнее, что свидетельские показания самой Анны превратятся в пустую формальность.

На следующее утро Брайан приходит рано, с Анной, одетый в свою капитанскую форму. Я налепляю на лицо улыбку, встаю и подхожу к ним вместе с Джаджем:

— Доброе утро. Все готовы?

Брайан смотрит на дочь, потом на меня. У него на языке вертится вопрос, но, кажется, он изо всех сил старается не задать его.

— Эй, — обращаюсь я к Анне, быстро подыскивая предлог, — сделаешь мне одолжение? Джаджу нужно пару раз пробежаться вверх-вниз по лестнице, иначе он будет вести себя беспокойно на заседании.

— Вчера вы сказали, что мне нельзя гулять с ним.

— Сегодня можно.

— Я никуда не пойду, — качает головой Анна. — Иначе вы сразу начнете говорить обо мне.

Тогда я обращаюсь к Брайану:

— У вас все в порядке?