В этот момент в здание заходит Сара Фицджеральд. Она спешит в зал суда, но, увидев нас с Брайаном, останавливается. Потом медленно отворачивается от мужа и продолжает путь.

Брайан провожает жену глазами:

— У нас все в порядке.

Только этот ответ предназначен не мне.

— Мистер Фицджеральд, случалось ли, что вы были не согласны с женой относительно участия Анны в медицинских процедурах, необходимых для лечения Кейт?

— Да. Врачи говорили, что Кейт потребуется только пуповинная кровь. Они должны были взять часть пуповины, которую обычно выбрасывают после родов. Младенцу она совсем не нужна, и это точно не могло повредить малышке. — Он встречается взглядом с Анной и улыбается ей. — На некоторое время это помогло. У Кейт началась ремиссия. Но в девяносто шестом болезнь снова обострилась. Доктора хотели взять у Анны лейкоциты. Это не было лекарством, но помогло бы Кейт продержаться какое-то время.

Я пытаюсь подвинуть его ближе к теме:

— Вы с женой пришли к согласию по поводу этой процедуры?

— Я сомневался, что это хорошая идея. На этот раз Анна уже должна была понять, что происходит, и едва ли это понравилось бы ей.

— Как жена убедила вас изменить решение?

— Она сказала, если мы сейчас не возьмем у Анны кровь, то скоро нам понадобится ее костный мозг.

— И что вы почувствовали?

Брайан качает головой, ему явно не по себе.

— Трудно разобраться в чувствах, — тихо произносит он, — когда у тебя умирает ребенок. Ты невольно говоришь и делаешь то, чего не хочешь говорить и делать. Считаешь, что у тебя есть какой-то выбор, но, когда доходит до дела, понимаешь, что все представлял себе неправильно. — Он смотрит на Анну, которая замерла рядом со мной в абсолютной неподвижности, мне даже кажется, что она забыла дышать. — Я не хотел делать этого с Анной. Но я не мог потерять Кейт.

— В конечном итоге вам пришлось использовать костный мозг Анны?

— Да.

— Мистер Фицджеральд, как сертифицированный сотрудник службы скорой помощи вы стали бы проводить какие-либо медицинские процедуры человеку, у которого нет проблем со здоровьем?

— Нет, конечно.

— Тогда почему вы, как отец Анны, считали, что инвазивная процедура, которая подвергала опасности ее здоровье и не приносила лично ей никакой пользы, проводится в ее интересах?