— Как же теперь? — Мои юннатки имели в виду предстоящую случку. — Она ведь не подпустит!

— Может, Дианка пока чует, что он слишком молодой? — попыталась я утешить девочек, хотя и сама ломала голову.

А злобная крольчиха тем временем, войдя во вкус битвы, огляделась и атаковала Молли, на которую обычно не обращала внимания. Та вообще стояла в стороне, с Роджером чуть обнюхалась в самом начале прогулки, а когда ее подруга напала на самца, была занята — рыла в груде опилок нору. Пунктик такой у Молли — в чем-нибудь копаться. Она была одержима мечтой прорыть подземный ход и предпринимала одну попытку за другой. И сейчас она целеустремленно рыла и закопалась больше чем наполовину, когда на нее, словно фурия, налетела Диана. Крольчиха принялась гонять свою товарку по крольчатнику, и мы еле разняли их. Молли тоже была слегка поцарапана, но гораздо меньше, чем многострадальный Роджер.

До самого конца Диана так и не примирилась с его присутствием, но лишь через полгода после первого нападения загадка оказалась разрешена.

Я назвала белого кролика Лапочкой, и имя Роджер мне всегда не нравилось. В душе я долго звала его по-своему, и, как оказалось, была права. Но доказательства пришлось ждать до ноября.

В один из последних дней месяца в крольчатнике опять случилось пополнение. Придя утром с обходом (это уже вошло у меня в привычку — ежедневно осматривать всех обитателей живого уголка, не заболел ли кто, не родился ли, не удрал), я сразу заметила, что в одной из пустых клеток наложено ворохом сено. Заглянув в клетку, я увидела прижавшегося к дальней стенке маленького толстого кролика.

Малышу исполнилось от силы месяц. Он был раза в полтора меньше, чем Роджер-Лапочка, когда тот появился у нас. Оказавшись в моих руках, новый жилец сделал две попытки удрать, но смирился и затих. Был он пепельно-серым, гораздо светлее Дианы и Молли и лишен еле заметных разводов и пятен, украшавший их шкурки. В его по-детски распахнутых глазах застыли удивление и робкая надежда, что ничего плохого ему не сделают.

— Сиди смирно, малыш, и все будет хорошо, — пообещала я, вернула крольчонка назад и отправилась в павильон выяснять, кто он и откуда.

Как оказалось, это был подарок одного из наших юннатов. Он знал, что у нас трудно с кроликами, и привез мальчика. Это был точно самец, с гарантией, и я назвала его Васькой.

Все детеныши забавны и вызывают одинаковые чувства. Вот и Васька вмиг стал любимцем юннатов. За ним непременно желали ухаживать все. Исключение делалось для Роджера-Лапочки, а вот Диану не любил никто.