Венские хитрецы обманули и союзников, вступать в войну не пожелали и остались в их глазах «проклятым нейтралом». Перекроить баланс сил в Юго-Восточной Европе они собирались с помощью дипломатических маневров. Путь к триумфу, в представлении К. Ф. Буоля, начинался в Дунайских княжествах. Следовало не только очистить их от российских войск, но и самим водвориться там. На то же претендовали и турки, и желательно в одиночку.

Для придания должной убедительности речам дипломатов численность войск в Буковине и Галиции была доведена до 75 тысяч штыков и сабель. 3 июня 1854 года последовал официальный демарш с требованием вывода российских войск из княжеств. 12 июня к нему присоединилась Пруссия. 14 июня числа Высокая Порта, после соответствующих «ходатайств» из Лондона и Парижа, дала согласие на ввод в Молдавию и Валахию габсбургской армии[569]. Союзники вообразили, что добились разрыва между Веной и Петербургом со всеми вытекающими последствиями. Они ошибались. Буоль считал положение «ни мира, ни войны» наиболее выгодным для себя. Берлин отмежевался от опасного курса Вены. По словам набиравшего авторитет и силу О. Бисмарка, готовилось установление австрийского протектората, если не полное приобретение княжеств.

Л. Кошут расценивал австрийскую оккупацию, как нечто «самое чудовищное и опасное в столетии». И. Гика писал: «Великий страх и забота вселились в румынские сердца», а Ш. Голеску даже пожалел Высокую Порту: «Несчастная Турция уже не хозяйка даже у себя»[570].

6 августа посол в Вене князь Александр Михайлович Горчаков известил Буоля о решении царя вывести войска из княжеств. Габсбургское командование в бой не рвалось и не спешило догонять уходящих русских. Эвакуация растянулась на три месяца, а Франц Иосиф известил Николая, что был «изумлен быстротой, с которой был совершен отход». Далее шли «разъяснения»: занятие Молдавии и Валахии одними турками грозило непредсказуемыми последствиями, и человеческий долг требовал от него воспрепятствовать подобному развитию событий. Буоль «про себя» изъяснялся проще и откровеннее: «Княжества у нас в кармане»[571]…

* * *

Вступившие в Бухарест первыми турки объявили: отныне всем будет ведать и распоряжаться Высокая Порта. Австрийцев Омер-паша встретил неприветливо. Хорват по рождению, подданный Габсбургов, дезертир из их армии, он мог бы вести себя повежливее с бывшими соотечественниками. Австрийцы обратились с прокламацией к жителям, турки срывали ее со стен и заборов. Потребовалось вмешательство высших властей, чтобы как-то наладить отношения между союзниками и сообщниками.