В начале 1943 г. доктор В. Фильдерман направил правительству петицию с просьбой разрешить ему организовать эмиграцию 5 тыс. еврейских детей-сирот из Транснистрии, и правительство дало согласие. Возникли задержки вследствие германского давления на Болгарию с требованием не выдавать транзитные визы эмигрантам-евреям, а также нежелания румынского правительства выделить государственные суда для этой операции. Транспортировка началась только 24 марта 1944 г., и до 15 мая Румынию покинули всего лишь около 1 тыс. еврейских сирот на пяти судах малого размера. Всего во время войны из Румынии в Палестину удалось эмигрировать лишь примерно 5 тыс. евреям[1169].

В целом чем меньше оставалось шансов на победу Германии и ее союзников, тем более умеренной становилась румынская политика в отношении евреев. Еще 20 марта 1943 г., выступая на заседании Бюро по вопросам мира, Михай Антонеску выразил свою озабоченность тем, что Европа воспринимала румын – «самый терпимый, христианский по своему духу народ» – как гонителей евреев[1170]. Ион Антонеску также был озабочен тем, чтобы его не сочли ответственным за судьбу евреев на оккупированных территориях Советского Союза[1171]. В конце 1943 г. румынское министерство иностранных дел разослало всем своим консульствам за рубежом инструкции предоставить въездные визы всем румынским евреям, проживающим за рубежом и желающим вернуться в Румынию. Таким образом, министерство пересмотрело свою прежнюю политику, позволявшую немцам применять к румынским евреям, проживающим вне Румынии, ту же политику «депортации на восток» (бюрократический эвфемизм, означавший с начала 1942 г. их уничтожение), которую они применяли к собственному еврейскому населению и евреям – гражданам оккупированных ими стран[1172].

И тем не менее даже после отказа от политики депортаций Ион Антонеску не допускал возвращения к положению, существовавшему до введения осенью 1940 г. антисемитских мер. Еще 18 августа 1944 г., т. е. уже после высадки союзников в Нормандии и разгрома Красной армией немецкой группы армий «Центр» в Белоруссии и восточной Польше, и всего лишь за несколько дней до нового советского наступления в Бессарабии и Молдове, которое вскоре приведет к падению его режима, Кондукэтор запретил эвакуировать евреев из городов в провинцию (такие эвакуации производились для уменьшения потерь от воздушных бомбардировок). Согласно его приказу, «в будущем ни одному еврею ни под каким предлогом не будет позволено проживать ни в селах, ни в долине Праховы»[1173]. Ион Антонеску попросту не мог видеть разрушения всех своих «достижений» в столь дорогом его сердцу деле «очищения» страны от «чужаков».