Возникающая снова и снова в мемуарах ЛИ всегда без отсылки к источнику, впервые эта фраза появляется в № 16 “Potlatch” от 26 января 1955 года в статье Дебора «Воспитательное значение», являющейся подвергнутым détournement диалогом неназванных авторов. Двумя выпусками позже фраза была приписана выдающемуся французскому проповеднику Жаку Бенину Боссюэ (1627–1704), который писал элегии на смерть давно умерших святых, словно он присутствовал на их похоронах. Эта была посвящена святому Бернару — Бернару Клервоскому, который в 1146 году объявил о начале Второго крестового похода. «Мы не пойдём в этот поход», — написала Бернштейн в романе «Ночь» в 1961 году, когда они с Дебором жили в Клервоском тупике в квартале Маре, а Дебор также мог ответить на 800-летний призыв в “In girum”: «Быть может, мы могли бы быть чуть менее безжалостными, если бы нашли себе какое-то уже существующее дело, которое могли бы счесть достойным для приложения к нему наших сил? Но такого дела не существовало. Мы сами должны были определить то единственное дело, которое нам стоило поддержать, и сами должны были заняться им»²⁰.

Этим они и занимались, посредством самотеррора, обостряя несогласие, бытовавшее между ними. Напускная ярость «всеобщей забастовки» запечатлела негатив, который может быть превышен лишь вымышленными образами иной жизни. Ложный пафос «Бернар, Бернар…» отправил визионеров в изгнание. Такой была идея. На символической территории ЛИ грядущее Сен-Жюста, его обещание счастья проваливается в обещание печали у Боссюэ, в его прошедшее, желание новизны встречается на поле брани с уверенностью, что не было ничего нового под солнцем. В качестве схватки метафор это являлось почти что событием, повторявшимся каждый день. ЛИ верил, что старый мир должен быть изменён, потому что время его остановилось, но в основе группы, намеревавшейся жить в новом мире, время двигалось слишком быстро — и такое противоречие было преимуществом ЛИ перед миром. Ради будущего взрыва члены ЛИ подвергли воздействию имплозии самих себя. Это было спасительно, думали они, отсеивать истину от фальши, отсеивать людей, как и идеи. “Il s’agit de se perdre”, — писал Дебор в № 2 “Internationale lettriste”: «Речь идёт о том, чтобы исчезнуть», — или о том, чтобы «уничтожить себя»²¹. «…Наше дело — это не литературная школа, не обновление выразительности, не модернизм»²², — писали Дебор и Вольман в статье «Почему леттризм?», опубликованной в № 22 “Potlatch” от g сентября 1955 года. — Это способ жизни, которому предстоит ещё много исследований и промежуточных выводов, но и сам он существует скорее только как промежуточный этап… мы ждём прихода многих людей и событий. Но наша сила также и в том, что мы ничего не ждём от массы уже знакомых действий, личностей, учреждений».