Айрис Мердок поощряла их. Она и сама была в восторге от своей первой встречи с Сартром, когда работала в организации по делам беженцев UNRRA в Брюсселе в 1945 году. Айрис слушала его лекции в городе (где он подписал ей экземпляр книги L’être et le néant) и писала другу: «Волнуюсь — я не помню ничего подобного с тех времен, когда в юности я открыла для себя Китса, Шелли и Кольриджа». Позже она по большей части откажется от экзистенциализма, но в то время Айрис уже сделала многое для его популяризации. Мердок выступала с лекциями, написала первую книгу о Сартре в 1953 году, добавила экзистенциалистские нотки в свой первый роман «Под сетью»[86] и подала собственный пример, предаваясь свободной любви с бисексуальным оттенком.

Академическая карьера Айрис Мердок в Оксфорде и благородные нотки в ее речи (она всегда говорила «phlossofeh» и «litch-cha») ограничили ее привлекательность в то время, когда традиционные английские социальные структуры были подорваны снизу дерзкими молодыми людьми с радикальными взглядами и региональными акцентами. Претенциозным парижанам было нелегко с ними конкурировать — пока в 1956 году, в год экзистенциалистских чудес, на сцену не вышел совершенно иной английский экзистенциалист.

Его звали Колин Уилсон; он был родом из Лестера в Мидлендсе и не учился в университете. Его книга называлась «Посторонний», в честь «Постороннего» Камю, и она дала читателям безумный экскурс по отверженным чужакам или «посторонним» в современной литературе, от Достоевского, Г. Г. Уэллса, Т. Э. Лоуренса и излияний буйного танцора Вацлава Нижинского до Рокантена Сартра и Мерсо Камю. Источники были разнообразны, тон смел, идеи велики, вызов традиционной академической науке безошибочен. Британский книжный рынок пал.

Помогло то, что Уилсон и сам был идеалом публициста. Ему не было и двадцати пяти, но выглядел он великолепно: пышные волосы, спадающие на лоб, крепкая челюсть, пухлые губы и плотная водолазка. Его прошлое не было радостным, он рано сбежал из Лестера, чтобы смешаться с поэтами и битниками Лондона 1950-х. Лето 1954 года он провел без гроша в кармане, ночуя на Хэмпстед-Хит в маленькой палатке с двумя спальными мешками, каждый день добираясь на велосипеде до библиотеки Британского музея, чтобы оставить рюкзак в гардеробе и работать над романом в круглом читальном зале. Той зимой он снял комнату в Нью-Кросс и провел одинокий рождественский день за чтением «Незнакомца» Камю. Под впечатлением от жизни от главного героя Мерсо, который «курил, занимался любовью и нежился на солнце», он решил написать книгу о «посторонних» в современной жизни — всех этих молодых людях, размышляющих на задворках философии и искусства, ищущих смысл или же находящих его в абсурде. Когда музей вновь открылся, Уилсон заказал груды книг и в порыве вдохновения начал писать свою рукопись. Он нашел издателя в лице Виктора Голланца, который пригласил Уилсона на обед в честь заключения сделки и сказал (как вспоминал Уилсон): «Мне кажется, вы гений». Уилсон был в восторге: «Это был вывод, к которому я пришел много лет назад, но было приятно услышать его подтверждение».