— Ух ты, Роб, не думала, что ты станешь разговаривать со мной, как Рики Рикардо…

— Ничего сегодня не забыла?

Я внимательно посмотрела на него:

— Вроде бы нет.

— Эмма ждала, что ты отвезешь ее на каток.

Я закрыла глаза. Каток. В фигурном катании начался новый сезон. Я должна была записать ее на частные уроки, чтобы весной она могла выступить, — наш прошлый тренер сказал, что она уже готова. Кто не успел, тот опоздал. Это могло лишить ее шансов на успех в сезоне.

— Я сейчас же поеду к ней…

— Не нужно. Она звонила вся в слезах. Я уехал из клиники, чтобы вовремя довезти ее. — Он сел напротив меня и склонил голову набок. — Пайпер, чем ты весь день занималась?

Я хотела указать ему на новую плитку на полу в прихожей, на светильник, у которого меняла провод на этом самом столе, но вместо этого посмотрела на свои руки.

— Не знаю, — прошептала я. — Правда не знаю.

— Тебе нужно вернуться к жизни. Если ты этого не сделаешь, значит она победила.

— Ты не понимаешь…

— Я не понимаю? Разве я не врач? Я не застрахован от врачебных ошибок?

— Я совсем не о том…

— Сегодня я видел Амелию.

Я уставилась на него:

— Амелию?

— Она пришла в клинику, чтобы снять брекеты.

— Но Шарлотта не стала бы…

— Фурия в аду ничто в сравнении с подростком, который хочет избавиться от скоб, — сказал Роб. — Я на девяносто девять процентов уверен, что Шарлотта ни о чем не догадывалась.