Я впервые задумалась над терминологией своего бизнеса. Я вела в клинике медицинскую практику. Но разве не стоило привести свой офис в порядок, прежде чем открывать?

Конечно, мы переживали большой финансовый удар. Я обещала Робу, что вернусь на работу к концу месяца, закончится к этому времени суд или нет. Однако я не уточняла, к какой именно работе. Я все еще не могла представить себе, как веду беременность. Разве это не рутина?

Готовясь к слушанию с Гаем Букером, я тысячи раз снова и снова пролистывала записи. Я почти поверила ему, когда он сказал, что ни одного врача нельзя обвинить в отсутствии диагностирования НО на восемнадцатой неделе УЗИ, что, даже будь у меня подозрение, рекомендовалось ждать несколько недель, чтобы посмотреть, относится ли плод ко второму или третьему типу. Я поступала разумно, в рамках врачебной практики.

Но я не повела себя ответственно как подруга.

Мне следовало изучить показатели внимательнее. Вглядываться в анализы Шарлотты так же дотошно, как в свои, будь я пациентом. Даже если бы я оказалась права в суде, я подвела ее как подруга. И в то же время я подвела ее как врач: мне следовало отказать ей, когда она попросила меня вести беременность. Я должна была догадаться, что отношения за пределами кабинета врача повлияют и на профессиональные.

В душе полилась ледяная вода, я выключила кран и завернулась в полотенце. Гай Букер дал конкретные указания, во что мне сегодня одеться: никакого делового костюма, ничего черного, свободные волосы. Я купила двойку в «Ти Джей Максе», потому что никогда не носила такие вещи, но Гай сказал, это будет смотреться идеально. Идея заключалась в том, чтобы выглядеть, как обычная мамочка, на месте которой могла представить себя любая женщина из жюри.

Спустившись на первый этаж, я услышала на кухне музыку. Эмма ушла на автобусную остановку, прежде чем я выбралась из душа, а Роб… Роб уезжал на работу к семи тридцати каждое утро последние три недели. Не то чтобы его любовь к работе усилилась, скорее желание поскорее сбежать из дому к тому времени, как я проснусь, чтобы нам не удалось цивилизованно поговорить без Эммы в качестве буфера.

— Уже пора, — сказал Роб, заходя на кухню, дотянулся до радио и выключил звук, потом указал на тарелку, заваленную бейглами. — Из ржаной муки оставался лишь один, но тут есть с халапеньо и чеддером, а еще с корицей и изюмом…

— Я ведь слышала, как ты уходил, — сказала я.

Роб кивнул:

— И вернулся. Творожный сыр для вегетарианцев или обычный? — (Я не ответила, молча стояла и смотрела на него.) — Не знаю, когда бы я еще сказал об этом, но кухня… Она стала ярче, с тех пор как ты покрасила ее. Ты можешь быть прекрасным дизайнером интерьеров. Не пойми меня неправильно, я все-таки считаю, что тебе больше подходит акушерство, но все же…