Из гостиной раздался твой голос:

— Мам, я все.

И я тоже все. Я встала и соскребла содержимое тарелки, почти нетронутое, в мусорку.

— Амелия, ты не забыла кое о чем спросить? — сказала мама.

Я мрачно посмотрела на нее. Конечно, у меня были тысячи вопросов, но я не хотела слышать на них ответы.

— «Можно мне выйти из-за стола?» — проговорила мама.

— Разве тебе не надо напомнить об этом Уиллоу? — язвительно заметила я.

Когда я проходила мимо гостиной, ты подняла голову:

— Мама услышала меня?

— Вовсе нет, — ответила я и побежала вверх по лестнице.

Да что со мной не так? У меня была нормальная жизнь. Я ничем не болела. Не голодала, не пострадала от мины, не была сиротой. Но этого казалось недостаточно. Внутри меня была дыра, и все, что я воспринимала как должное, утекало туда, как песок.

Мне казалось, я проглотила дрожжи. Зло, поселившееся внутри меня, разбухало. В ванной я попробовала вызвать рвоту, но я слишком мало съела за ужином. Мне хотелось бегать босиком, пока ноги не собьются в кровь, хотелось кричать, но я так долго молчала, что уже не знала иного.

Мне хотелось сделать надрез.

Но…

Я обещала себе.

Я взяла телефон с тумбочки возле маминой кровати и перенесла в ванную комнату, чтобы уединиться, ведь в любую минуту наверх могла приковылять ты и лечь спать. Я вбила туда номер Адама. Мы уже несколько дней не общались, потому что он сломал ногу и пришлось ехать на операцию. Он писал мне из больницы, но я надеялась, что он уже дома. Мне так хотелось, чтобы он был дома.

Адам дал мне свой номер мобильного. Наверное, я была единственным тринадцатилетним подростком без телефона, но мы не могли себе этого позволить. После двух гудков я услышала голос Адама и чуть не расплакалась.

— Привет! — произнес он. — Я как раз собирался тебе позвонить.

Он был доказательством того, что в этом мире я кому-то нужна. Меня словно выдернули из пропасти.