Я дотянулся до твоей руки:

— Ты ведь знаешь, я не подпущу этих журналистов к тебе.

— Маме стоит что-нибудь испечь для них. Если им понравятся ее брауни или ириски, то они поблагодарят ее и уйдут.

— Может, твоя мама добавит в тесто мышьяк, — задумчиво проговорил я.

— Что?

— Ничего. — Я покачал головой. — Мама любит тебя. Ты ведь знаешь это?

Шум Атлантики достиг крещендо.

— Думаю, есть два разных океана — тот, что играет с тобой летом, и тот, что безумствует зимой, — сказала ты. — Сложно вспомнить, какой он в другое время.

Я открыл рот. Мне казалось, что ты не слышала моих слов о Шарлотте. И тут я понял, что слышала.

Шарлотта

Шарлотта

Гай Букер был из тех, над кем мы с Пайпер посмеялись бы, если бы встретили его в «Пещере Макси». Этот адвокат так много мнил о себе, что у него был регистрационный номер с надписью «БОЛЬШАЯ ШИШКА» на мятно-зеленом «ти-берде».

— Все дело в деньгах, верно? — сказал он.

— Нет. Но деньги означают хороший уход в сравнении с плохим уходом для моей дочери.

— Уиллоу получает средства от Кэти Бекетт через «Хелси кидс голд», разве не так?

— Да, но даже это не может покрыть все медицинские расходы и ничего из наших собственных средств. Когда ребенок находится в «ортопедических штанах», ему нужно совершенно другое автокресло. Лечение зубов, которое является неотъемлемой частью НО, может стоить тысячи долларов в год.

— Родись ваша дочь талантливым пианистом, вы бы просили деньги на концертный рояль? — спросил Букер.

Марин предупреждала, что он попытается меня разозлить, чтобы симпатия членов жюри угасла. Я сделала глубокий вдох и посчитала до пяти.

— Мистер Букер, это как сравнивать яблоки и апельсины. Мы говорим не о художественном образовании. На кону жизнь моей дочери.

Букер прошел к жюри присяжных. Я подавила желание проверить, не оставлял ли он за собой нефтяное пятно.