— Нервы, — а потом услышала голос Гая Букера.

— В качестве свидетеля защита приглашает Амелию О’Киф.

Меня завели внутрь, но вдруг начался ад. Марин и Гай вскочили с мест и принялись спорить. Мама рыдала. Отец встал и изогнул шею, пытаясь отыскать меня взглядом.

— Вы не можете вызвать Амелию, — возразила Марин.

Букер пожал плечами:

— Почему? Именно вы добавили ее в список свидетелей.

— Есть ли причина, по которой вы вызываете свидетеля, — спросил судья Геллар, — кроме той, что вы просто хотите утереть нос адвокату истца, что имеете такое право?

— Да, Ваша честь, — ответил Букер. — Мисс О’Киф обладает информацией, которую обязан услышать суд, учитывая всю подоплеку иска о неправомерном рождении.

— Хорошо, — сказал судья. — Приведите ее.

Когда я вышла вперед, то ощутила на себе все взгляды. Они словно прожигали дыры, и вся моя уверенность стала исчезать. Проходя мимо мамы, я услышала, как она шепчет Марин:

— Вы же обещали. Говорили, что это для подстраховки…

— Я понятия не имела, что он так поступит, — прошептала Марин. — Вы знаете, что она собирается сказать?

И тут я оказалась в маленькой деревянной клетке, как диковинка, которую под микроскопом изучал суд. Мне принесли Библию и заставили поклясться. Гай Букер улыбнулся мне:

— Можешь сказать, кто ты, для отчетности?

— Амелия, — сказала я, облизывая пересохшие губы. — Амелия О’Киф.

— Амелия, где ты живешь?

— Нью-Гэмпшир, Бэнктон, улица Страйкер-лейн, дом сорок шесть.

Слышал ли он биение моего сердца? В моей груди оно стучало, как барабан.

— Сколько тебе лет?

— Тринадцать.