Таким образом, общественное мнение неизменно требовало от китайского правителя поддерживать земледельцев и не позволяло покровительствовать рынкам или попустительствовать расползанию купеческой профессии. Соблюдая ежегодный государственный ритуал, правитель брался за плуг во время вспахивания специальных священных полей. В эпоху Хань в столичном городе Чанъань Восточный и Западный рынки располагались в северо-западной части города. Из девяти городских ворот доступ на рыночные пространства обеспечивался лишь тремя — так было сделано, чтобы купцы и обслуживавший их персонал держались подальше от императорских дворцов. Неслучайно первые в китайской истории меры против торговцев, задокументированные в официальных источниках, по времени совпадают с учреждением империи: императоры династии Хань отчаянно стремились ограничить влияние купцов и монополизировать доходы (помимо прочего, от продажи соли и железа) в руках государства. Купцам было запрещено демонстрировать свое богатство, например носить шелка или ездить верхом. Им и их потомкам не дозволялось поступать на государственную службу, и они платили более высокие налоги. Учитывая то, в каком положении находится Китай сегодня, можно усмотреть определенную иронию в том, что первые китайские законы о торговле дискриминировали купцов.

Таким образом, китайский крестьянин был в своем обществе отнюдь не экономической пешкой. Он олицетворял определенную политическую философию и служил идеалом здоровой человеческой психики. Незапятнанный соблазнами коммерции, крестьянин был чист, честен и доверчив. Полностью посвящая себя тяжелому труду, он был «необработанным материалом», не испорченным образованием или умствованиями, которые могли бы познакомить его с альтернативными идеями или заронить в нем сомнения. Земледелие формировало человеческий характер, который соответствовал ожиданиям правителя. Крестьянин знает свое место; ему присуща неизбывная простота и чужды ненужные искания. Он не подвергает сомнениям систему власти. «Коль народ усерден в земледелии, он прост, а тот, кто прост, боится приказов» («Шан цзюнь шу», 6.8). По словам чиновника VI в. до н. э., управление государством должно быть подобно земледелию: в него нужно вкладывать силы днем и ночью, не забывая о своих границах, — подобно крестьянину, который редко выходит за пределы своего поля («Цзо чжуань», глава «Правитель Сян», 25).

Илл. 8.2. Возделывание полей. Рисунок на основе чернильного оттиска. Сычуань, Восточная Хань

Китайских правителей и в древности, и в современности чрезвычайно пугала перспектива крестьянского бродяжничества: их тревожили картины, в которых недовольные земледельцы покидают поля и отправляются кочевать по стране, заходя в города ради поисков работы или подстрекательства к мятежам. Поэтому у государства имелись серьезные мотивы удерживать крестьян на земле, причем не только для производства еды. Земледелие позволяло правительствам регулировать и организовывать население и человеческий труд, а крепкое сельское хозяйство означало устойчивое общество: