Мыслители конфуцианского толка в целом не осуждали накопление богатств. Ведь конфуцианство — философия, ориентированная на стяжание того или иного рода: для саморазвития нужно приобретать умения и средства, а не отказываться от своего потенциала или имущества. Конфуцианцы признают, что стремление к материальному вознаграждению заложено в человеческой природе, но делают важную оговорку: богатство не должно приобретаться аморальными средствами. «Богатство и знатность, полученные нечестно, для меня подобны облакам, плывущим по небу», — говорит Конфуций («Лунь юй», 7.16). «Люди желают богатства и знатности. Если не руководствоваться правильными принципами, их не получишь», — добавляет он в другом месте («Лунь юй», 4.5). В конечном итоге людей следует судить не по тому, сколько имущества и денег они накопили, а исходя из того, как они этого добились и на что они все это тратят.

Соответственно, поступая на службу, человек должен придавать больше значения нравственной стороне своего будущего занятия, а не жалованью («Лунь юй», 15.38). Конфуций понимает, что богатство способно манить людей, но его самого оно скорее отвлекает от более важных дел: «Если есть возможность добиться богатства, то ради этого я готов стать возницей. Но если нет такой возможности, то я буду следовать своим путем» («Лунь юй», 7.12). В конечном итоге погоня за личной выгодой может вызвать неприязнь у окружающих, и поэтому Учитель рекомендует не рассуждать о выгоде на публике («Лунь юй», 4.12, 9.1). Законы экономики представляются ему неизбежным злом, с которым надо мириться: они важны для благосостояния общества, но не всегда соответствуют нравственным стандартам публичной жизни. В рамках семьи и рода преобладают ценности взаимности и великодушия. Однако нравственная экономика общинного толка постоянно сталкивается с вызовами со стороны рыночной экономики, в которой дарение заменяется покупкой или продажей, а взаимность превращается в конкуренцию ради выгоды. Оказавшись перед выбором, благородный муж задумывается о нравственных последствиях своих поступков, в то время как низкий человек руководствуется лишь личной выгодой («Лунь юй», 4.16).

Таким образом, не противясь зарабатыванию денег, конфуцианцы ищут ему нравственное оправдание. Так или иначе, позиция морального превосходства не исключает заботы о собственном материальном благополучии. Конфуций хвалит Цзы-гуна, своего ученика, за то, что тот, не желая мириться со своей долей, неустанно стремится улучшить свою жизнь, зарабатывая деньги («Лунь юй», 11.19). Главное — всегда делиться обретенным богатством и пускать его в общественный оборот: «Благородный муж помогает нуждающимся, но не обогащает богатых» («Лунь юй», 6.3). Конфуций осуждает накопление неиспользуемых богатств. Когда Цзы-гун спрашивает, сохранить ли ему кусок прекрасной яшмы или продать по хорошей цене, Конфуций отвечает: «Продать. Продать. Я жду [хорошей] цены» («Лунь юй», 9.13). Таланты и добродетели — нашу внутреннюю яшму — следует вовремя пускать в дело.