— Жизнь висит на волоске, а этот жид умудряется пить Martell даже в такое время, — начищенный сапог покатил по полу пустую бутылку.

— Был уверен, что жиды не пьют.

— От страха, Хорст, от страха пьют… Но ты посмотри, какая великолепная работа, — кажется, офицер изучает мой паспорт — значит, по карманам уже пошарили. — Стыд и позор, если документы Рейха можно так легко подделать. Не будь доноса, он бы еще долго гулял у нас под носом и посмеивался.

— А это что такое? — голос раздается из комнаты Бориса и Хильды. — Женское белье на полу… детские игрушки… определенно, он здесь живет не один. Вот, фото!

— Покажи! — рука командира тянется за фотографией. — Да, Видеман, типичная семья балтийских евреев, наверное, его родственники, — фотография улетает по воздуху. — Вам не кажется, что здесь до нас кто-то побывал? Беспорядок, все разбросано.

— Похоже на то… но если так, почему он еще здесь?

— У меня только одно объяснение. Те другие заявились раньше, чем этот вернулся из оперы, — обервахтмейстер встает. — Эта бюрократия меня в могилу загонит. Если заметили, то почему его не арестовали на месте, в здании оперы? Для чего среди ночи нужно отдавать специальное распоряжение, будить нас, чтобы мы тащились на самую окраину, не понимаю.

— Может быть, сообщили только после спектакля?

— Может быть… Эй, Хорст, где там твоя вода? Так мы до следующего ужина не управимся.

— Господин обервахтмейстер, я ждал, но вы не давали команды.

— Ну и? Сам не понимаешь, что делать? Тебе письменный приказ нужен? На фронте тоже будешь ждать приказа — когда стрелять, когда ложиться. На каждого солдата офицера не найдется, ты понимаешь? — командир явно недоволен.

— Да. Я сейчас! — солдат бросается в кухню.

Не хочу, чтоб меня облили холодной водой. Широко открываю глаза и выпрямляю спину — смотрите, я проснулся и трезв. Чтобы не было недоразумений, показываю на раненную щеку и прикрываю рот ладонью. Обервахтмейстер понятлив.

— Не можешь говорить?

— А-а! — тянусь к столу за блокнотом и карандашом, но Видемане тычет стволом карабина мне прямо в нос.

— Эй, Хорст, не нужно воды. Наш иудей воскрес. Чего ты хочешь? Писать?

— А-а!

— Ну, и что ты собрался написать? У меня нет вопросов, — унтер- офицер злобно сметает блокнот и карандаш на пол. — Нет, один все-таки есть. Снимай штаны. Нужно проверить, порядок есть порядок.

— Э-э…

— Быстро! — фриц орет мне прямо в ухо.