Однако для многих посетителей кладбища даже в полуразрушенном состоянии не теряли сакрального значения. Кремация по-прежнему вызывала сомнения даже у тех, кто был равнодушен к религии. Ходили упорные слухи о трупах, наполовину сгоревших в печах кирпичного завода во время блокады, когда официальные объекты по утилизации останков уже не справлялись, и с этими слухами невозможно было ничего поделать[1559]. Колумбарии для урн с прахом сооружали в отдаленных уголках кладбищ, и выглядели они неприветливо, смахивая на потусторонние почтовые отделы доставки[1560]. Внешне зоны захоронений оформлялись в советском стиле. Большинство новых памятников представляло собой простые надгробные плиты, иногда украшенные фотографиями или символами вроде красных пятиконечных звезд. На могиле знаменитости могли поставить похожий скульптурный портрет усопшего, таким образом ломая традицию устанавливать на могилах аллегорические фигуры, например ангелов или скорбящих девушек или юношей[1561]. Но посетители по-прежнему поминали своих умерших, как это было заведено веками: приезжали, чтобы посадить на могиле цветы и устроить небольшой пикник (внутри оградки часто стояли деревянные скамейки) – точно так же они вели бы себя на деревенском кладбище. Ритуалы поминовения иногда имели открыто религиозный оттенок. На нескольких старых городских кладбищах: Волковском, Серафимовском, Смоленском, кладбище Памяти жертв 9-го января, Большеохтинском и Шуваловском – сохранились действующие церкви. Однако, к неодобрению церковных властей, процветали и причудливые формы народного православия.

В 1951 году митрополиту Григорию стало известно, что в погребальной часовне на Смоленском кладбище, посвященной блаженной Анне, стали складываться местные культы. «Затем последовали еще новые и уже совершенно легендарные открытия могил: “Сорока мучеников”, “Матери Ксении Блаженной” и многих других. Откопан какой-то колодезь, из которого раздается “водичка”». «На Богословском кладбище таким же образом открыта могила якобы о. Иоанна Кронштадтского и священник о. Артемьев совершает у нее панихиды для желающих»[1562]. (На самом деле могила Иоанна Кронштадтского находилась в бывшем Иоанновском монастыре на набережной реки Карповки[1563].) Митрополит Григорий настойчиво отговаривал местных священников проводить отпевания в таких часовнях, поддерживая «суеверия» подобного рода, и требовал, чтобы они старались переубедить свою паству Но культы были живучи. Когда часовня Ксении Блаженной на Смоленском кладбище была в 1962 году закрыта, народное поклонение святой не прекратилось, а возвращение здания Русской православной церкви в 1983 году стало признанием условной легитимности этого культа [Большакова 2009].