В онтологическом, бытийном плане сказанное свидетельствует о следующем. Природа физических объектов на квантовом уровне являет себя лишь фрагментарно, «по частям». Измеренные параметры могут быть полярны по своему характеру (пример – природа света: «корпускулярно-волновой дуализм»). Но, несовместимые на уровне явлений, такие «фрагменты» все же принадлежат некой единой сущности, правда, двуликой, как Янус[441]. Природа микрообъектов, да и только ли их природа? – своеобразно парадоксальна.

Общепринятые в классической науке разграничение и противоположение объекта – субъекта познания, в квантовой механике обнаруживают свою ограниченность. На субатомном уровне взаимодействие субъекта с объектом не может быть непрерывным (как это молчаливо подразумевалось в классической физике); благодаря наличию кванта действия (дискретность) в ходе взаимодействия раз за разом возникает «принципиальная неконтролируемость обратного воздействия» микрообъекта на прибор[442]. При утрате наблюдателем контроля за состоянием элементарной частицы разделительная линия между ними теряет не только свою четкость, но и принципиальную правомерность. Обобщая подобные факты разрушения объект-субъектной оппозиции в различных областях познания и практики, Бор часто повторял мудрый завет древних: «никогда не забывать, что в драме бытия мы являемся одновременно и актерами, и зрителями» (429)[443].

Невозможность при любых заданных условиях четко локализовать микрообъект в пространстве и времени, одновременно измерив его энергетические характеристики, означает фактическое исчезновение представлений о нем. Такому «кризису наглядности» сопутствует также «кризис однозначности», т. е. определенности в характеристике состояний микрообъектов. Это касается и предсказания будущих физических событий: оно больше не опирается на «классический идеал причинности» и приобретает вероятностный (ансамблевый) характер. В гносеологическом, познавательном плане субъект оказывается перед исключительно трудной задачей синтеза альтернативных (раздельно полученных) и трудносовместимых данных о микрообъекте. Возможно ли вообще согласовать их в единой картине? Синтез возможен, считает Бор, но лишь при условии выхода за пределы традиционных представлений, утвердившихся в классической физике, и применения ненаглядных, условно-символических средств квантовой механики.

Общие гносеологические уроки выхода из данной проблемной ситуации заключаются в следующем. Необходимо, не страшась кажущейся несовместимости «фрагментов» полученных знаний об объекте (а в традиционной, старой физической картине мира они действительно несовместимы), идти к новому образу действительности, как парадоксального единства. Аналитическое «или – или» должно перерасти в синтетическое «и – и». Из двух, казалось бы, несовместимых истин образуется третья истина, высшая, но не сглаживающая полярность первых двух, а принимающая в себя их обе, как равно необходимые компоненты исчерпывающего знания об объекте. Именно такое свободное, «либеральное» единство противоположностей выражает боровский принцип дополнительности.