Итак,
Было бы грубым упрощением представлять себе культуру только в виде опредмеченных продуктов творческой деятельности, созданных культурных ценностей. Культура характеризуется, прежде всего, степенью развития самого человека как субъекта деятельности, богатством вовлечённых в творческий процесс его сил, способностей. Различные формы общественной организации создают далеко не одинаковые условия для свободной самореализации своих членов. Борьба за подлинную, жизнеспособную и продуктивную культуру неотделима от общего процесса социальных преобразований, от совершенствования общества в целом.
В центре культуры стоит человек. Он и ее творец, и, в известном смысле, – творение. Ведь когда результаты творческой деятельности объективированы и приобрели как бы собственное, независимое существование, на повестку дня встает новая, на сей раз «субъектная» проблема. Это проблема «инкультурации», т. е. приобщения субъекта деятельности к ценностям культуры, составляющим основу его развития, его творческой самореализации. Так вновь, уже при ином ракурсе рассмотрения, подтверждается фундаментальный характер единства человека и культуры.
Уже в исходной оппозиции культура/природа первый ее член приобретает определенную ценностную характеристику, ценностное значение. Культура олицетворяет собой завоевания человека во взаимодействии и борьбе с природой; чаще всего она рассматривается как заведомо позитивное (в целом) явление. Однако в истории философии известны и такие концепции, в которых культурное развитие трактуется как пагубный отход, уклонение человека от первоначального единства человека с природой. (Таковы учения Ж.-Ж. Руссо, Ф. Ницше и др.). В подобных концепциях культурное состояние предстает как фаза регресса, деградации, в то время как идеализированные докультурная или раннекультурная (архаическая) эпохи расцениваются как абсолютное благо. Как одни, так и другие теории сыграли важную роль в идейно-философском и социальном развитии человечества. Но у этих теорий есть один общий недостаток: то или другое культурное состояние рассматривается ими как нечто единое в ценностном смысле, как «аксиологический монолит». Это – явное упрощение.