Второй серьёзный просчет – практически полное изъятие маститым отечественным культурологом христианской религии из контекста современной культуры – под благовидным предлогом освобождения её от всех и всяческих пут мира земного, телесного. Не нам судить об ортодоксальности или неортодоксальности с христианской точки зрения (в особенности, с православной) того взгляда на проблему души и тела, земного и небесного, который проводит С. С. Аверинцев. Но то, что негативизм или бесчувствие ко всему телесному и земному приводят в конце концов в обеднению содержания самой веры, к упрощению духовного мира верующего человека, заметно, как говорится, даже невооружённым глазом.

Апология беспочвенности современной религии делает несомненный шаг назад от уровня, достигнутого христианским пред-экзистенциалистом С. Кьеркегором; одним из самых социальных религиозных мыслителей – В. С. Соловьёвым; и ещё многими, многими другими «рыцарями веры». Парадоксально, но факт: когда закончилось насильственное, внешнее изгнание религии из культуры, сразу же начались попытки «свободного», как бы «изнутри» изымания её оттуда… Остается надеяться, что попытки эти всё же не увенчаются успехом.

А о необходимости считаться с диалектикой горизонтали – вертикали, единичного – особенного – всеобщего, абстрактного – конкретного и т. д. мы просто умалчиваем – здесь у авторитетного культуролога концы с концами никак не сходятся, здесь у него настоящая ахиллесова пята.

Б. Фаликов в своём анализе новоязычества в одном отношении несколько смягчает изначальный ригоризм беспочвеннической методологии, зато в другом отношении даже усугубляет его. С его точки зрения, безусловного отвержения заслуживает лишь почвенничество (=новоязычество) отечественное — именно как национальнонародное (особенно русское, славянское). Западническое же новоязычество (типа толкиенизма) – якобы практически безвредно и вполне для него приемлемо. Вот какие приводятся доводы. Во-первых, западническое новоязычество – интеллигентское, по сути, только игровое. Во-вторых, оно, двигаясь «вниз» по временной оси, возвращает нас ко всем языческим верованиям сразу (из коих для синтеза можно брать любые, на выбор), т. е. возвращает нашего современника к языческим верованиям как «единому общечеловеческому прошлому»[723]. Как видим, фаликовская трактовка новоязычества есть всего лишь модификация, конкретный вариант применения всё той же беспочвеннической (лихачевско-аверинцевской) методологии. За её пределы он, в общем, не выходит.