– Я не позволю вам пережить все приключение одному, – сказала она.

– Ваши волосы пострадают, – предсказал Джон.

– Грязь можно смыть, а скуку нет.

Узкая дорога в Туай была засыпана мелким белым галечником, и автомобиль в мгновение ока покрылся пылью. Они проезжали мимо высоких крепких деревьев и пальм, грязных луж, сопровождаемые тучами насекомых, оглушительным стрекотом и щебетом, и не прошло и получаса, как они оказались в Туай.

Место это выглядело так, как будто было основано во времена испанского завоевания и с тех пор ни капли не изменилось. Церковь – неуклюжая, грязно-коричневого цвета – вздымалась среди кучки домов, в переулках между ними было почти невозможно проехать на машине. Пахло кострами, рыбой и разлагающимися отходами. Они видели ремесленников, пришивающих подошвы к обуви и строгающих доски, женщин у кипящих кастрюль, видели школьников, сидящих в ряд под навесом и слушающих учителя. И с удивлением обнаружили порт. Горстка мужчин выгружала из пришвартованного у причала буксира коричневые мешки и ящики бутылок колы.

– Может быть, «ПРОРОЧЕСТВО» сможет встать здесь на якорь, – заметил Марко. – Тогда мы смогли бы просто поднять вездеход на борт при помощи крана.

– Подумаем об этом на обратном пути, – неохотно ответил Джон.

Джозеф Балабаган оказался раскормленным мужчиной лет пятидесяти, одетым в шорты, чистую белую футболку; когда они подъехали, он возился возле своего дома с мопедом. Очевидно, мопед не хотел делать то, чего требовал от него хозяин, и потому тот крутил разные колесики и изрыгал дикие ругательства. Когда Марко остановил вездеход рядом с ним, Балабаган неохотно поднял голову, быстро и оценивающе оглядел их и засопел:

– У меня нет времени.

– Мы должны поговорить с вами, – сказал Джон.

Скупщик рыбы пнул свой мопед.

– Я сказал, у меня нет времени! – грубо ответил он. – Вы плохо слышите?

Пронзительный женский голос прокричал что-то из глубины дома, и Балабаган злобно прорычал что-то в ответ, в его речи было много «Оо!» и «Ого!». Затем он наступил на стартер мопеда, еще раз и еще, но все было напрасно.

Джон подал Марко знак заглушить мотор. Из-за спины мужчины в тени магазина показались две девушки, в магазине виднелся ряд выкрашенных синей краской деревянных ящиков, а в ящиках – уложенная на лед рыба. Запах соли смешивался с запахом плохо обработанных выхлопных газов.

– Мы хотим поговорить о ваших методах ведения дел, – упрямо пояснил Джон. – О кредитах, которые вы даете рыбакам. И о…

В этот миг из дома донесся крик, от которого кровь стыла в жилах. Кричала женщина, от боли, резко, пронзительно.