Фроман нетерпеливо кивнул.

– Да, ясно. Сделаем. Но ведь вы ничего не будете иметь против того, чтобы позвонить ему и попросить о том или ином одолжении?

Джон проснулся неожиданно рано, а когда поднялся на палубу, то ощутил запах дыма. Он поднял голову к небу, которое стало серым – нездорового, угрожающе серого цвета: не тучи, а дым.

На борту еще были свернуты все тенты, никого не было видно. Но ожидавшая их днем жара уже начала ощущаться.

Он поднялся на солнечную палубу, сел за еще не накрытый стол для завтраков, осмотрел пейзаж, настолько прекрасный, что казалось, будто они нашли потерянный рай.

Спустя некоторое время по лестнице поднялся Бенигно. Заметив Джона, он безрадостно улыбнулся.

– Magandang umaga po, ginoong Fontanelli, – произнес он, присоединяясь к нему.

– И вам доброго утра, ginoong Татад, – ответил Джон. Указал на пустой стол. – Ничего не замечаете?

– Он не накрыт.

– Я имел в виду не это. Еще слишком рано.

Филиппинец уставился на столешницу, не зная, что ответить.

– Он серый, – наконец решил помочь ему Джон. – А должен быть белым. – Он провел ладонью по столу и показал собеседнику. Та почернела. – Сажа из-за лесных пожаров в Индонезии.

Бенигно посмотрел на руку, потом на след, оставленный на обработанной специальным образом деревянной столешнице.

– Жутко, – наконец произнес он.

– Правда? Такое ощущение, что ситуация обострилась. – Джон достал из кармана платок и кое-как вытер им руку. – Кстати, я собираюсь сегодня еще раз съездить на остров и поговорить с людьми из деревни. Есть еще кое-что, что мне неясно.

33

33