Она не сразу вернулась домой, зашла в двенадцатую квартиру к Татьяне Петровне, рассказала все в лицах. Посмеялись. Потом подруга предположила, вроде бы в шутку — а вдруг будет прок? И тут же усомнилась — дуры мы дуры, лучше бы тортик купили и чаю хорошего.

Дома у Натальи Мироновны роток был закрыт на замок. А если Виктор и Марина ничего не знают о ее визите к шаманше, то его, этого визита, как бы и не было. И выкинем этот вздор из головы. Наталья Мироновна поставила Варину фотографию на место — за стекло в книжный шкаф, приняла ванну, чтобы смыть с себя неприятные воспоминания, и улеглась с книгой в кровать. Книга была из ее любимой серии ЖЗЛ про Сеченова, а может быть Вернадского или Чижевского. Она читала с упоением. Какой человек! Сейчас таких нет. И неизвестно, будет ли когда‑нибудь подобный. Одиннадцать… Она уже потянулась к торшеру, чтоб выключить свет. И в этот момент в прихожей зазвонил телефон.

3

3

Марина подоспела к телефону первой. Крайне нелюбезный, можно сказать, злой, женский голос спросил:

— Это квартира Соткиных?

— Да, это мы, — подтвердила Марина.

— А Соткина Варвара здесь проживает?

— В данный момент не проживает, она уехала за границу. Но вообще, это ее дом. Простите, с кем имею честь говорить?

Особа на том конце провода плевала на Маринину честь, она не пожелала представиться и продолжала с прежним напором.

— Ни в какую заграницу она не уехала. Она у нас в травме лежит с трещиной в черепе. Вы кто ей будете?

— Мать, — прошептала Марина.

Она отказываясь верить услышанному и, инстинктивно защищаясь от беды, уцепилась за трезвую мысль- все это розыгрыш, все сделано по Варькиному наущению, знать бы только, какую цель преследует жестокая дочь.

— Хороша мать, — прокаркала трубка. — Безобразие! Поздно теперь плакать‑то. Расскажу, конечно, что ж не рассказать. Нашли ее на улице без признаков жизни. Ни денег, ни паспорта — ничего! Одни ключи в связке. Благодарите Бога, что нянечка в раздевалке честная попалась. Могло бы это пальтишко кожаное висеть на вешалке до второго пришествия. А она подумала — дай‑как я потайные карманчики проверю. В таких импортных пальтецах много карманчиков бывает. Иные не сразу и заметишь.

— А сейчас… Ах ты, Господи. Моя дочь пришла в себя?

— Пришла…

— Вы же у нее могли узнать имя и адрес.

— Да не соображает она ничего. Молчит, как пенек.

" Какая непроходимая хамка! — пронеслось в мозгу. — Так говорить о пострадавшей… Неужели все это правда и пострадавшая — Варя". В дверях стояли с одной стороны Виктор Игоревич, с другой Наталья Мироновна. Виктору ничего не надо было объяснять, он и так все понял, а Наталья Мироновна воздевала руки и подпрыгивала от напряжения, порывалась вставить фразу.