Каждая фраза — одна мысль

Каждая фраза — одна мысль

А вот здесь по поводу длинных, перегруженных фраз. Тех, которые начнёшь читать и увязнешь. Пока дочитаешь предложение, уже и забудешь, с чего начиналось. Так что сокращайте и ещё раз сокращайте. Этому учат нас опытные копирайтеры (Максим Ильяхов). Так же, оказывается, действовал и Исаак Бабель:

«Да, я забыл, что, прежде чем выбрасывать словесный мусор, я разбиваю текст на лёгкие фразы. Побольше точек! Это правило я вписал бы в правительственный закон для писателей. Каждая фраза — одна мысль, один образ, не больше. Поэтому не бойтесь точек. Я пишу, может быть, слишком короткой фразой. Отчасти потому, что у меня застарелая астма. Я не могу говорить длинно. У меня на это не хватает дыхания. Чем больше длинных фраз, тем тяжелее одышка».

В правоте писателя каждый может убедиться, если не лень: возьмите текст какого-нибудь постановления, законопроекта, должностной инструкции и тому подобной официальной писанины и прочтите оттуда вслух пару предложений. Будет впечатление, что вы застряли в словесной паутине и она мешает вам дышать, забивая носоглотку.

Как змей клубок

Как змей клубок

А вот о всяких оборотах, которые тоже перегружают фразу. Мало того, они неблагозвучны и «скрежещут»:

«Я стараюсь изгнать из рукописи причастия и деепричастия и оставляю только самые необходимые. Причастия делают речь угловатой, громоздкой и разрушают мелодию языка. Они скрежещут, как будто танки переваливают на своих гусеницах через каменный завал. Три причастия в одной фразе — это убиение языка. Все эти „преподносящий“, „добывающий“, „сосредоточивающийся“ и так далее и тому подобное. Деепричастие всё же легче, чем причастие. Иногда оно сообщает языку даже некоторую крылатость. Но злоупотребление им делает язык бескостным, мяукающим».

Что верно, то верно. Причастные обороты с их ущийющий-вши-вшиеся-емые-имые очень любят бюрократы: канцеляризм иногда кишит ими так, будто среди слов извивается и шипит клубок змей.

Одно, а не два

Одно, а не два

А вот и заключение. Тогда, в 14 лет, оно восхитило меня афористической точностью и бескомпромиссностью. Я поклялась следовать этому завету. Увы, клятвы своей я, конечно, не сдержала. Но нарушая её, гением себя никак не ощущаю, а, наоборот, всегда чувствую некоторую неловкость за многословие, так как эти слова писателя помню дословно:

«Я считаю, что существительное требует только одного прилагательного, самого отобранного. Два прилагательных к одному существительному может позволить себе только гений».