Ваджд – это таинство ищущего и Искомого, которое способно изъяснить лишь откровение. Также невозможно указать природу вуджуд, поскольку вуджуд – это эмоциональный трепет при созерцании Господа, а эмоцию (тараб) не вызвать изучением (талаб). Вуджуд – это милость, которую Возлюбленный дарует любящему, милость, на истинную природу которой невозможно намекнуть даже символически.

По моему мнению, ваджд – это мучительное переживание сердца, возникающее либо от шутливости или серьёзности, либо от печали или радости, а вуджуд – это устранение печали из сердца и открытие того, кто был её причиной.

Кто ощущает ваджд, тот либо охвачен страстным томлением, находясь в состоянии «за завесой» (хиджаб), либо успокоен созерцанием в состоянии раскрытия (кашф).

У шейхов существуют различные точки зрения по поводу того, что более совершенно, – ваджд или вуджуд. Одни говорят, что вуджуд присущ новопосвящённым (муридан), а ваджд – познавшим ('арифан), и познавшие более восторженны, чем новички, и потому ваджд выше и более совершенен, чем вуджуд, поскольку [говорят они] всё, что можно обрести, является постижимым, а постижимость – черта того, что родственно чему-то ещё, что предполагает его конечность, тогда как Бог нескончаем.

Следовательно, то, что обретает человек, – всего лишь некое ощущение (машраби), а вот то, чего он не сумел обрести и что он, утратив надежду, прекращает искать, – и есть Истина, и единственный, кто способен обрести её, – это Господь.

Другие утверждают, что ваджд – это пылкая страсть новообращённых, а вуджуд – дар, посылаемый любящим, и так как любящие более восторженны, чем новообращённые, то мирное наслаждение даром более совершенно, чем страстное искание.

Этот вопрос невозможно разрешить, не рассказав одну историю. Вот она.

Однажды Шибли пришёл к Джунайду в состоянии пылкой восторженности. Заметив, что Джунайд чем-то опечален, он спросил о причине печали. Джунайд сказал: – Ищущий – находит[217]. Шибли воскликнул: – Нет! Находящий – ищет![218]

Однажды Шибли пришёл к Джунайду в состоянии пылкой восторженности.

Заметив, что Джунайд чем-то опечален, он спросил о причине печали.

Джунайд сказал: