Догадку биографа (и, может быть, правильную) составляет также утверждение его, что одновременно с первой ссылкой преп. Максима и Анастасия Монаха отправлен был в изгнание (впрочем, уже второе) и Анастасий Апокрисиарий. [2757] Это утверждение основано на комбинации Tomus alter и Relatio. [2758]
Историческая обработка Βίος’а, впрочем, в Vita далеко не простирается. Ошибочная (вопреки Феофану) дата Βίος’а для взятия под стражу преп. Максима перешла и в Vita, [2759] равно как сохранились в ней и все ошибки Феофана. [2760]
Отдел Βίος’а, касающийся литературной деятельности преп. Максима, обработан в Vita XIX*–XXII* на основании личного знакомства с творениями св. отца, [2761] но лишь со сравнительно небольшими дополнениями и исправлениями.
В обработке тех частей Βίος’а, которые совпадают с актами преп. Максима (Vita XVIII–XXXIV), автор Vita допускает приблизительно те же сокращения, что и в Βίος’е, и лишь немного дополняет его. [2762] При этом пересказ автором актов преп. Максима нельзя признать достаточно точным и вполне удовлетворительным. Первый допрос преп. Максима передается очень обще, [2763] но зато с риторическими прикрасами. При этом иногда риторизм настолько увлекает автора, что в его туманном изложении, без наличности источника, трудно было бы доискаться до настоящего смысла, например, значения второго обвинения, предъявленного преп. Максиму. [2764] О третьем обвинении, как глупом, автор совсем не говорит. [2765] Слова преп. Максима он излагает в вольной передаче и с сокращениями. [2766] Замечание Relatio [2767] об отведении преп. Максима в темницу после первого допроса он совсем опускает, почему у него беседа св. отца с Троилом и Сергием Евкратой (в темнице) сливается с допросом и передается весьма кратко. [2768] После Relatio XI вставлено — и вряд ли удачно — Epistola Maximi ad Anastasium monachum (почти дословно); [2769] но зато опущено повествование Relatio XII–XIV о втором допросе преп. Максима в присутствии двух патриархов, [2770] причем из Relatio XV [2771] оставлено краткое замечание о ссылке св. исповедников в Визию и Перверы.
Tomus alter подвергается еще бо́льшим сокращениям. Особенно бросается в глаза пропуск гл. ХХХ–ХХХII. Вследствие этого пропуска, биограф а) лишен возможности сообщить о том, что преп. Максим претерпел еще и вторую ссылку (в Перверы), б) должен приписывать Троилу и Епифанию [2772] то, что сделал ипат Феодосий, [2773] и в) принужден в Vita XXXIV [2774] опять вводить преп. Максима в Константинополь, не выведя его оттуда.
Но если автор Vita сокращенно передавал содержание актов преп. Максима, то краткое замечание Tomus alter XXXIII о совершении казни над св. исповедниками [2775] он расширяет до пределов возможности, и особенно подробно останавливается на изображении всей картины мучений св. отца — бичевания (Vita XXXIV) его и Анастасия Монаха (Vita XXXV), отсечения у них языка (Vita XXXVI) и руки (Vita XXXVII). [2776] Автор описывает саму процедуру казни, тяжесть страданий св. исповедников, причем в согласии с синаксарем говорит о том, что у преп. Максима, равно как и у Анастасия, и по отсечении языка сохранилась способность речи, [2777] и одинаково с синаксарем не распространяет казни на другого Анастасия. Но, за исключением исторических данных, полученных путем комбинации из Tomus alter XXXIII и синаксаря, все подробности, находящиеся в Vita XXXIV–XXXVII, должны быть отнесены на счет воображения самого их автора. Тут излишне предполагать какой-то особый источник.