20 января Пётр впервые посетил соседний городок Дептфорд. Теперь это часть Лондона, тогда же Дептфорд находился за городской чертой столицы, ниже по Темзе, на правом её берегу. Корабельные верфи и доки интересовали Петра более всего, а именно это и составляло городской пейзаж Дептфорда.

9 февраля после полудня Пётр поселился в Дептфорде. Там для него на улице, которая теперь называется «Czar Street», английским правительством был нанят дом. У дома было собственное название – «Says-Court». Принадлежал он Джону Эвелину (Evelyn), специалисту по вопросам садоводства и лесоводства. У Эвелина этот дом арендовал адмирал Джон Бенбоу (Benbow, John, 1653–1702) – как считается, тот самый, в честь которого называлась таверна в «Острове Сокровищ» Р. Л. Стивенсона; сам Бенбоу неохотно перебрался в гостиницу. Царь ужинал в 7 часов вечера и сразу ложился спать (рядом с библиотекой хозяина), а вставал в 4 часа утра, что было крайне неудобно состоявшим при нём англичанам. Дом был большой, отлично меблированный, его окружал обширный сад. Он располагался совсем рядом с доками на Темзе, и для Петра была пробита специальная дверь ради кратчайшего прохода к докам. Там царь наблюдал постройку кораблей, рассматривал чертежи, говорил с рабочими. По-видимому, на верфях в Дептфорде, в отличие от Саардама, Пётр собственноручно уже не работал, зато приглашал судостроителей в дом и изготовлял вместе с ними модели кораблей; во всяком случае, слуга Эвелина жаловался, что, когда Пётр там квартировал, в доме всегда было полно «грязного народу», который вёл себя весьма разнузданно, а Пётр, регулярно и сам употреблявший водку, и не думал его сдерживать.

15 февраля Петра в Дептфорде посетили с получасовым визитом англиканские епископы; беседа была «о греческой вере». В числе визитёров был Гилберт Бёрнет (Burnet, Gilbert, 1643–1715), епископ Солсберийский, весьма влиятельный при Вильгельме III495. Бёрнет славился искренней верой и рвением: в своей епархии он не только рукополагал, но и проповедовал, сам был катехизатором, проводил конфирмации, добираясь до самых отдалённых приходов по плохим и опасным дорогам; жертвовал на нужды наиболее бедных приходов собственные средства. С этого времени Бёрнет нередко бывал спутником и собеседником царя. В письме другу Бёрнет делился впечатлениями о царе: «Он обладает такой степенью знания, какой я не ожидал видеть в нём. Он тщательно изучил Св. Писание. Из всего, что я говорил ему, он всего внимательнее слушал мои объяснения об авторитете христианских императоров в делах религии и о верховной власти наших королей. Я убедил его, что вопрос об исхождении Св. Духа есть тонкость, которая не должна была бы вносить раскола в церковь. Он допускает, что иконам не следует молиться, и стоит лишь за сохранение образа Христа, но этот образ должен служить лишь как воспоминание, а не как предмет поклонения. Я старался указать ему великие цели христианства в деле усовершенствования сердца человеческого и человеческой жизни, и он уверил меня, что намерен применить эти принципы к самому себе. Он начинает так сильно привязываться ко мне, что я едва могу от него оторваться… Царь или погибнет, или станет великим человеком»496. Интерес Петра к истории взаимоотношений между церковной и светской властями, вероятно, связан с замыслами той реформы, которая привела к упразднению патриаршества и учреждению Святейшего Синода.