Население графств Делавэра было лютеранским и англиканским, оно не разделяло квакерских запретов, связывавших им руки во всём, что было связано с обороной побережья и охраной правопорядка. Но Делавэр оставался (и до сих пор остаётся!) в прежних границах, а квакерская Пенсильвания росла, что делало в перспективе неизбежными перемены в её устройстве – и никто не мог предсказать, какие. Прецедент раздельного правления был: ведь как раз перед прибытием Флетчера Пенн позволил Маркхэму управлять Делавэром, тогда как Т. Ллойд управлял Пенсильванией. Эдвард Рандольф во всеуслышание говорил, что Пенн не имеет прав на Делавэр. 19.02.1701 он и Коллегии Торговли писал, что Пенн правит «на основании воображаемого права»742.

В конфликте предвзятость проявляли обе стороны. Пенсильванцы отказывались признавать ньюкаслские законы о налогах 1700 г., но Акт 1682 г. об унии считали действующим. Делавэрцы возмущались поведением пенсильванцев, но сами не признавали законы, на которые их же представители в своё время дали добро в Честере.

Делавэрцы, покинувшие Ассамблею 10.10.1701 4 дня спустя обратились к Пенну и Совету по вопросу о продлении действия законов, принятых в Ньюкасле.

Обращаясь к членам Ассамблеи 14.10.1701 Пенн попытался сделать вид, будто распря эта большого значения не имеет. Он указал делавэрцам, что продление действия законов или повторное принятие законов, принимаемых на неопределённый срок, – обычное дело: Великая хартия вольностей подтверждалась по меньшей мере 50 раз. У делавэрцев нет оснований этим возмущаться. Но делавэрцы не согласились.

Вероятнее всего, именно в этот день Пенн решил, что на постепенное разделение Делавэра и Пенсильвании следует дать добро. Конфликт был давний, и причины для него веские. Понимал он, вероятно, и то, что расследование его прав на Делавэр едва ли даст благоприятный для него результат. Он хотел отбыть в Англию как можно скорее, а для этого надо было поскорее решить и эту проблему.

Хартия привилегий, то есть новая конституция колонии, была предметом обсуждений и трений между Ассамблеей и собственником ещё на октябрьской 1700 г. сессии в Ньюкасле. Продолжились они и на протяжении всей сессии сентября – октября 1701 г. Споры не утихали до последних дней. Однако о содержательной их стороне известно крайне мало: в протоколах сведения самые скудные, лишь обрывки речей и комментариев. Всё же из сохранившихся записей можно вынести впечатление, что новая конституция спровоцировала меньше споров, чем Билль о собственности и другие ординарные законы.