Киевский летописец вовсе не стремился с исторической точностью передать события, происшедшие два века назад в далёких Новгородских землях и весьма условно воссоздавал их канву. Сказание о «призвании варягов» сходно с легендами о Кие, Щеке и Хориве, о Чехе, Лехе и Русе, о польских Пясте и Попеле. Особенной фантастичностью от них отличалось лишь история о рождённом от морского чудища основателе меровингской династии во Франции.

Вопреки греческим источникам русь в «Повести» отождествляется не с «народом рос», а с «варягами», при этом под 898 годом летописец добавляет: «А словѣнескъ языкъ и рускый одинъ. От варягъ бо прозвашася русью, а пѣрвѣе бѣша словѣне; аще и поляне звахуся, но словѣньская рѣчь бѣ».[502] Эти слова в сочетании с предыдущими кажутся нагромождением бессмыслицы: «/…/ от тех варягъ прозвашася руская земля, новугородьци, ти суть людье от рода варяжьска, прѣжде бо бѣша словѣне».[503] Происхождение новгородских словен «от рода варяжска» получает объяснение лишь в том случае, если и варяги, и русь являлись славянами по происхождению.

Основываясь на совокупности исторических событий и на косвенных доказательствах, можно выдвинуть несколько предположений. В середине VIII века норманны начали вторгаться в северорусские земли, как и на другие побережья Балтики. Они основали Ладогу и начали взимать дань с окрестных словен. Почти безоружные земледельцы призвали на помощь отряды волжских русов и превратили свои селения в города «крепости». Видимо, потому шведы впоследствии стали называть Русь Gardarike «страна городов». После осад и столкновений, длившихся столетие, русам удалось заключить мир с норманнами, осевшими в Прила-дожье. Они предложили им объединиться в смешанных военных дружинах, возглавить их, выбрать своих вождей для управления пограничными городами-крепостями и стать защитниками славян от пришлых скандинавов. Вместо поборов с местного населения русы призвали соседей-норманнов начать совместные походы в Византию и Персию.

Следуя «Повести временных лет», можно предположить, что в 859 году новгородцы изгнали пришлых варягов, которые попытались взимать дань «с чуди, словен, мери, веси и кривичей» и призвали на помощь отряды варягов, уже давно живших у Ладожского озера и объединившихся с военными дружинами русов. Для этого не нужно было плыть в Швецию. Послы словен отправились «к варягам, к руси» не «за море», а «на море» – к Ладоге, превышающей размерами Финский залив. Переговоры оказались весьма успешны.