Да и Иосифу, уж если ему так приспичило, зачем нужно было «светиться» у Пилата, навлекая на себя обвинения в том, что этим визитом к язычнику он себя осквернил, плюс, как минимум, косые взгляды коллег по Синедриону за подозрительно близкие отношения с главой римских оккупантов? Будучи состоятельным человеком, он мог бы, уж если на то пошло, без малейшего затруднения, за скромную мзду тому самому центуриону, решить абсолютно все вопросы с любым желаемым ему телом на любом из крестов. Солдатам центуриона все равно надо было возиться с ними, снимая с крестов и куда-нибудь оттаскивая, а тут человек предлагает избавить их от лишних хлопот хотя бы с одним из трупов, да еще и денег дает. Все было б решено вмиг, как говорится, «без шуму и пыли», причем Иосифу даже не надо было самому и подходить — хватило бы и слуги с деньгами…

Но нет, все четыре Евангелия в один голос утверждают, что Иосиф Аримафейский, проигнорировав простейшее и логичное, лично сам пришел на Голгофу за телом Иисуса, заполучив на это санкции ни кого иного, как лично самого Пилата. Он был отчаянным психом, этот Иосиф? Или он был просто частью большой игры римского наместника?

А тот факт, что глубоким вечером этот римский наместник, эквит Понтий Пилат, как уже отмечалось, не отдыхает с наслаждением от проблем уходящего дня, а продолжает лично участвовать в судьбе того, до кого ему уже не должно было быть никакого дела — он о чем говорит? Не о том ли, что вовсе не отдыхал Пилат тем вечером, а продолжал держать в своих руках все нити происходящего с Иисусом, лично всем руководя, во исполнение своего плана по его спасению, через тонкую и точную инсценировку его казни?..

И в полном соответствии с этим планом, Иосиф Аримафейский, придя, разумеется, не один, а со своими слугами, велит им аккуратно отвязать Иисуса, аккуратно завернуть его обнаженное тело в льняное покрывало и отнести в заранее им приготовленное место. Там, как уже говорилось, в свежевысеченной в скале небольшой пещере, у соответствующих специалистов была целая ночь и весь следующий день для того, чтобы провести весь необходимый комплекс реанимационных мероприятий, выводя Иисуса из состояния, как сегодня сказали бы, искусственной медикаментозной комы.

Сам же Иосиф Аримафейский, исполнив свою миссию, навсегда исчезает из Иерусалима и из новозаветных повествований. И вскорости, надо полагать, где-то на огромных просторах великой Римской Империи, в каком-нибудь красивом античном городе, появляется никому там до этого не известный состоятельный римский гражданин, о чьей дальнейшей судьбе мы вряд ли что-либо когда-либо узнаем. Впрочем, трудно сказать наверняка — может он и оставил еще какой-то след в истории, но оставшись в ней уже под другим именем…