Тут необходимо принять к сведению, что человек, которого мы сегодня зовем Апостолом Павлом, не имел никакого отношения ни к ученикам Иисуса, ни к самому Иисусу на том этапе его жизни, что описан в Евангелиях — на этапе до «вознесения на небо». Имени Павла невозможно встретить в Евангелиях, поскольку, как действующее лицо истории, он появляется в новозаветных текстах только после завершения их повествований, уже лишь в книге Деяний.
И появляется он там отнюдь не как сторонник учеников Иисуса, а как их последовательный, активный и агрессивный противник. Поэтому такие его слова, как, скажем: «Я от самого Господа принял то, что и вам передал…» (1Кор. 11:23), — никак не могут означать, что он был знаком и контактировал с Иисусом тогда же, когда и другие ученики. В момент появления на исторической арене Павла, Иисуса на этой арене официально уже не было.
Савл (как звали тогда Павла) был молодым человеком, которого родители отправили из его родного города Тарс в столицу Иудеи — Иерусалим, для обучения в школе знаменитого рабби Гамалиила (Деян.22:3). Отец Савла был фарисеем, рабби Гамалиил — тоже, соответственно и молодой Савл воспитывался в тех же убеждениях фарисейской предвзятости и строгости. Правда школа Гамалиила считалась в фарисейской среде школой с некоторым либеральным уклоном, так что у молодого Савла были выработаны не только рефлексы подчинения законам Иудаизма, но и никакое-никакое уважение к некоторому свободомыслию.
Полагаю, что именно это допущение возможности смотреть на вещи шире, чем было принято в фарисейской среде и сыграло, в дальнейшем, решающую роль в судьбе Савла. Во всяком случае, начав свои отношения с зарождавшимся христианством с прямой и агрессивной конфронтации, как и положено доброму фарисею, Савл затем не просто стал христианином, но и сыграл в становлении новой религии роль, которую иначе, как определяющей, не назовешь.
Именно Павел создал тот образ христианского учения, который оказался интересен и актуален для людей самых разных народов, национальностей и культур. И произошло это потому, что Павел решительно и бескомпромиссно отказался от ряда фундаментальных положений того Закона, которому его старательнейшим образом обучали и в его семье фарисея, и в фарисейской школе Гамалиила, — Закона, которому он искренне собирался скрупулезно следовать всю свою жизнь примерного фарисея.
Однако для того чтобы такой человек, как Савл/Павел, впитывавший верность иудейскому закону, как говорится, вместе с молоком матери, в какой-то момент своей жизни вдруг выступил бы против необходимости его соблюдения, нужна не просто некая внутренняя работа. Чтобы эта внутренняя работа превратилась во внутреннюю революцию, низвергающую прежние религиозные устои и заменяющую их на новые, однозначно не обойтись без серьезнейшего, мощнейшего и