С учетом того, что книга Филострата была написана примерно в 217 году н. э., а истории Рождества Иисуса были дописаны к двум Евангелиям не ранее 325 года, то есть — спустя более, чем столетие, то, с учетом конкуренции тех времен между образами Иисуса Христа и Аполлония Тианского, встает вопрос, не эта ли история Филострата послужила базисом для историй Рождества? Достаточно было лишь добавить, что и сама беременность была тоже сверхъестественной, заменить Протея на Гавриила, а поющих лебедей — на поющих ангелов…

Но оставим эту гипотезу просто гипотезой, поскольку и без Аполлония у авторов историй Рождества было с чего списывать: только в одной греческой мифологии это истории и Геракла, и Персея, и Тесея, и Орфея… Лучше зададимся более актуальным для нас вопросом, какие же еще параллели имеются между Иисусом и Аполлонием Тианским?

А параллели эти весьма существенные. Так, их мировоззрение, в своих основных, фундаментальных аспектах было очень близким, если не сказать — идентичным. Начать с того, что Аполлоний считался последователем философии Пифагора (неопифагорейцем), а это направление философии, с ее концепцией «монады», означавшей «божество» или «первое существо», то есть, по сути — «божество-первоисточник», было, как можно видеть, совсем не далеко от идеи монотеизма, на которой, как иудей, был взращен Иисус.

И если взять, например, строки из письма Аполлония «К брату Гестиею», то можно, пожалуй, смело сказать, что Иисус из Назарета точно мог бы подписаться под этими словами! Судите сами, вот, что там написано: «Впрочем, для вас не тайна, сколь прекрасно всю землю именовать отечеством, и весь род людской — братьями и друзьями. Ибо все люди суть чада единого Бога и единой природы, а потому им присуще сходство в помыслах и чувствованиях — все равно, где и как случилось человеку родиться, так что, будь он хоть эллином, хоть варваром, он всегда остается человеком».

Или эти строки, из «Письма к Валерию»: «Всякая явленная вещь присуща Единому, а говоря об этом Едином, можно ли назвать его вернее, чем Первобытием? Оно-то и творит, и претерпевает, рождая все для всех через все, оно-то и есть Вечносущее Божество, уделяющее именам и лицам их особенные свойства…».

Разве не похожие мысли прозвучали и в речи Павла в афинском Ареопаге, мысли, которым он никак не мог быть научен в своем фарисейском прошлом, и которые он мог получить только от Иисуса? Нет сомнения, что читая эти слова Павла, мы слышим именно Иисуса: «От одной крови Он произвел весь род человеческий, для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию. Дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся, и существуем. Как и некоторые из ваших стихотворцев говорят: Мы Его и род», — Деян. 17:26–28.