— Да, но не конкретным. А всем. Звучит логично.

За деревьями показалось озеро — заболоченная купель в кувшинках.

«Здесь все началось», — подумала Оля.

18

18

Элеонора Павловна, учительница младших классов, прохаживалась вдоль парт, улыбаясь детям. Только что в коридоре она обсуждала с физруком странные вещи, творящиеся в последнее время. Взять сегодняшний день. Утром, по словам поварих, в столовую не завезли продукты, и телефон фирмы, заключившей договор со школой, молчал. Строители прогуляли смену, бабушка Кирилла не позвонила осиротевшему внуку, не приехала за ним.

— Как будто про нас все забыли, — сказал физрук. — Как будто нас стерли из памяти.

Обслуживающий персонал ушел на трассу пешком — ловить попутки. Автобус, обычно отвозивший их в город, сломался. Чудная мысль затесалась в голове Элеоноры Павловны: «А вдруг города больше нет? Нет ни шоссе, ни людей там, вовне, — все слопал туман, везде вырос дремучий лес…»

— Что же, — сказала учительница, — показывайте, что у вас получилось. Машенька…

У Машеньки получился семейный портрет. Человечки, взявшиеся за руки.

— Это вы с мамой, да?

Маша закивала, довольная.

— Очень хорошо. Артур…

Ученик продемонстрировал картинку.

— Тоже мама, да? Прекрасно. И у тебя, Риточка? Хорошо…

На всех картинках мамы держали за руки детей и были отчасти похожи: все в черных платьях.

— Какие они модницы! Но, ребята, вы забыли нарисовать мамам волосы. Костик, ты закончил?

— Еще нет, — ответил, заслоняя локтем ватманский лист, Костя Соболев. Элеонора Павловна двинулась дальше по проходу, а Костя перегнулся к Артему Краснову. Артем усердно выводил карандашом спирали на узком лице тощей женщины.

— Приветик, ты зачем мамку рисуешь? Она же умерла. Ты скелет рисуй!

Костя ухмыльнулся и щелкнул по лбу сидящую на парте куклу.