Пропажу она искала по всему интернату, а сумочка висела на спинке стула в кабинете первоклашек. Учительница поцокала каблуками и, лишь взяв сумку, заметила, что кабинет, который она отперла ключом, кабинет, который был темен как брюхо кита… совсем не пуст.

Пластмассовый мячик поскакал по проходу. За партами сидели дети, каждый прижимал к груди игрушку. Игрушки были яркими и новыми, а дети… тусклыми и старыми. Выцветшими, как на порченных влагой фотографиях.

В первом классе училось десять школьников, но здесь собралось вдвое больше ребят. Они внимательно смотрели на Элеонору Павловну страшно взрослыми глазами. Щеки их были исцарапаны и искусаны насекомыми, волосы острижены кое-как. У мальчишки, сидящего за первой партой, прикрывающего лицо интерактивным щенком Зумером, отсутствовала ступня. Учительница видела это, потому что дети были босыми, одетыми в лохмотья.

Они молчали. Смотрели обвиняюще и молчали.

Элеонора Павловна перекрестилась, выключила свет, вышла из кабинета и заперла дверь на ключ. Она решила не рассказывать о происшедшем даже мужу. Мало ли, сон наяву. И почему сразу старческое слабоумие? Нет, для слабоумия рановато…

Ежась, Элеонора Павловна торопилась по коридору, под моргающими лампами.

Призраки в кромешном мраке теребили игрушки живых детей.

* * *

— Ты готова? — Алиса попкой отворила дверь и вошла в спальню.

— К чему? — поворочалась на кровати Соня.

— Оценивать мою стряпню! — Алиса повернулась.

В ее руках был поднос с тарелками. Ноздри затрепетали от аромата еды. Слюна едва не потекла по подбородку, Соня сглотнула и соврала:

— Я не голодная…

Мысли галопировали в голове как обезумевшие лошади. Кладбище… женщина, отразившаяся в луже, привкус сырых грибов, ставших потом хлебцами, Кирилл или его призрак… Она что, сходит с ума? Может, это вялотекущая шизофрения? И из интерната Соню отправят на принудительное лечение в психушку. Жиденькую кашу ей будут насильно заливать в глотку через шланг, а мама не навестит, стесняясь дефективного отпрыска…

— Да ты посмотри на себя! — возмутилась Алиса. — Ты же с ног валишься! Глючит тебя уже!

— Я в порядке.

— Ой, не заливай тетушке Алисе. Если ты похудеешь, мне придется искать новую толстую подружку. Так что…

На тарелках лежали яичница, румяные тосты и очищенный мандарин. Желудок Сони запротестовал против пыток.

— Я только попью… — Соня взяла стакан с апельсиновым соком.

— Ну немножко, — настаивала Алиса. — За лучшую подругу. — Она вилкой отрезала кусочек белка, подала Соне. Та улыбнулась робко и губами сняла еду с зубцов.