— Мама бы никогда не сказала такое. — Оля присела подле брата. Посмотрела в глаза его зеркальному двойнику. — Ты помнишь, какой она была? — Слезы подступили, защекотало в горле. — Она была доброй, светлой, хорошей. Она любила нас.

— Меня она и сейчас любит, — запальчиво произнес Артем.

— Да, так и есть. — Оля потянулась к кукле. Та выглядела старой, архаичной. Артем крепче обнял своего тряпичного компаньона. — Элеонора Павловна сказала, ты ударил мальчика карандашом.

— Он сам виноват. Он говорил гадости про маму.

— Но ты поранил его. Это неправильно.

— Мама говорит: надо было бить в глаз.

— Сомневаюсь, что мама могла сказать такую чудовищную вещь. — Оле удалось прикоснуться пальцем к ножке оберегаемого морячка. Набивка была сырой: казалось, стисни куклу — и на ткани проступит вода. Или кровь…

«Это уже слишком даже для твоей фантазии», — стреножила Оля поток мыслей. Вслух спросила:

— Откуда он у тебя?

— Мама подарила.

— Позволь…

— Нет! — Артем отступил на шаг. Но не его отражение, оставшееся стоять у трельяжа. Оля оцепенела. В зеркале лицо двойника исказилось от злобы, верхняя губа задралась, оголяя надколотые зубы и черные собачьи десны.

— Не тронь его! — прорычало существо, как две капли воды похожее на Артема.

Оля попятилась в ужасе. Реальность разлеталась вдребезги, осколки наполнялись сводящей с ума истиной: Пиковая Дама существует и много лет жестоко убивает глупцов, осмелившихся позвать ее.

Артем кинулся к выходу, заслонив на миг кошмарного двойника. Этой секунды хватило, чтобы двойник прикинулся безобидным отражением и ушел из амальгамы вслед за мальчиком. По деревянным панелям прошмыгнула тень.

— Она вас всех заберет, — воскликнул Артем, хлопая дверью.

— Какого черта? — спросила Оля у пустой комнаты и собственного смертельно побледневшего отражения.

Особняк ответил ей тоскливым скрипом, шорохами меж стен. Тьма, смелея, вылезала из щелей и заполняла школьные коридоры, и рыбы в неводе скалили иглы клыков, а намалеванный арлекин лихорадочно плясал в преддверии ночи.

* * *

— Ах вот ты где! — обрадовалась Элеонора Павловна.