Он пожал плечами:

– Единственное, в чем я уверен, – Ренсом был свиньей. Вопрос лишь в том, какого рода это свинство.

– И где та женщина, которая расскажет об этом, – добавила Терри.

И вот теперь, сидя рядом с Марией Карелли, она думала о тех, кто будет смотреть передачу. Ей представилась томимая одиночеством женщина, скрывшая пережитое и от друзей, и от семьи, схоронившая его в таких глубинах души, что оно превратилось уже в смутное воспоминание, в которое она сама уже почти не верит. В воспоминание, оживающее лишь от страха, когда она идет в одиночестве по ночной улице, или от быстрого характерного взгляда, жуткий смысл которого в свое время она не разгадала сразу. Женщина, которая предстала перед мысленным взором Терри, никому ничего не расскажет.

– Вы чем-то озабочены? – спросила Мария.

У Терри снова появилось ощущение, что Мария изучает ее с недобрым любопытством. Настроение ее еще больше ухудшилось.

– Просто я пыталась представить себе нашу аудиторию. Думаю, вам надо выступить первой.

Мария улыбнулась:

– Я уже выступила первой.

Терри повернулась к ней.

– Вам не приходится выбирать, – спокойно заметила она. – Ренсом мертв. Если бы он был жив и если бы он просто изнасиловал вас, у вас был бы выбор.

Мария обвела взглядом павильон – глухие перегородки позади, три кресла, две камеры, нацеленные на них, как стволы конвоиров.

– Вы не верите мне, – проговорила она.

Терри внимательно посмотрела на нее:

– Я не понимаю вас. Поэтому не знаю, верить или не верить вам. – Помолчав, добавила мягко: – Знаю только, что это не имеет значения.

Мария язвительно улыбнулась:

– Из-за того, что вы адвокат? Или из-за Криса?

– Из-за того, что я адвокат. Это часть моего "я". – Сделав паузу, Терри сказала многозначительно: – И быть женой и матерью – тоже часть моего "я".

– У вас это прозвучало так, будто вы приняли на себя пожизненное обязательство.

– Да, я приняла на себя пожизненное обязательство. В тот день, когда появилась Елена. С этой точки зрения я очень проста.