Минута паники и повального бегства.

Сен, как грамотный охотник на уток, методично переводил огонь с одного на другого, заставляя после каждого выстрела падать одного из противников.

Он отметил про себя, что это, в основном, были парни не старше двадцати пяти лет. Но обилие криков и воплей, с которыми они разбегались, не смягчили его. Монах успел расстрелять весь рожок, когда последний, отчаянно изловчившись, кувыркнулся за выступ склона.

Сен удовлетворенно цокнул: только два патрона улетели в неизвестность. Не спеша сменил магазин с патронами. На этой позиции больше делать нечего. Выстрелы предупреждали, что началось прощупывание местности огнем. Некоторые пули уже свистели над головой. Монах отполз дальше, где его нельзя было заметить со стороны врага, и побежал к новому подготовленному месту.

Это шагов шестьсот—семьсот.

…Стемнело так, что Сен неясно различал силуэты преследователей в нескольких шагах от себя. Они двигались осторожно, осматривая и прощупывая каждый выступ, камень или проем.

Монах медленно отступал, обдумывая, какой еще урон нанести врагу. В каком месте удобней напугать их, заставить отступить, повернуть вспять.

Сил оставалось немного. Более двух часов длилась неравная схватка: стрельба, лазание по деревьям и скалам, яростные прыжки на врага, бой врукопашную, ножом, автоматом, нунчаками, просто руками, ногами.

И вот сейчас он медленно отступал, теряясь в темени плотных сумерек. Скоро будет совсем темно. Ползучая чернота гор опустится на землю, окутает все собой, и тогда ничего и никого видно не будет. Кромешный мрак: ни отблеска, ни силуэта. Луны не видно. Сквозь густые облака не проглядывался и силуэт.

Сен имел преимущества: он прекрасно знал тропу и расстояния. Скоро поблизости от ущелья должна появиться еще одна дорожка, которая ведет в долину к большому селению. А сама тропа — к краю ущелья и называется леопардовой. Шириной не более трех стоп, местами иногда доходит и до двух. Здесь днем не каждый сельчанин отважится ходить. А в темное время нередко раздавались пронзительные вопли тех, кто по неосмотрительности своей, несерьезности отваживался бродить по этим пустынным местам в поисках острых ощущений. Но внизу, в плохо различимой дымке, их терпеливо поджидали молчаливые камни и не в меру для гиблого места говорливый ручеек, который, как внимательный дворник, заботливо уносил белые косточки неудачников на равнину, где из них образовывались порядочные заторы. Местные крестьяне, ворчливо качая головой, как бы подтверждая истину, что от судьбы никуда не денешься, кто бы ты ни был, с обреченной охотой растаскивали то, что оставалось от представителей «гордого сословия». Мололи в порошок, разбрасывали на полях, с некоторой благодарностью поглядывали на небо и на землю.