Настоятель немного помедлил, словно не решаясь открывать свои сокровенные мысли.

— Нетрудно понять существо вопроса. В свое время кратко, но достаточно ясно, я рассказал полковнику Чану о воспитаннике. Получилось, что мои предостережения не возымели подобающего действия. И, наверное, потому, что к вопросу отнеслись как к некоему дополнительному штриху в характере человека, не играющему существенной роли в его деятельности. Его пустая биография всем известна, но никакой базы для размышления она не оставила. А ведь мне давали слово, что к юноше будут относиться осторожно.

Чтобы он смог наиболее гладко и без ущерба войти в мир. Но… этого не случилось.

С двух лет в монастыре. Практически полная изоляция от внешнего мира. Я стремился, чтобы мои слова, слова старейшин не расходились с тем. что может узреть воспитанник за стенами монастыря. На молодом неокрепшем организме очень болезненные, глубокие следы оставляют действия внешнего мира, если они не имеют объяснения и резко расходятся со словами наставников. Кому верить? Впоследствии может вырасти индивидуум явно скрытого и злобного характера. И чем сильнее будет пагубное влияние внешнего мира, тем более ярко высветится подобное несоответствие.

Мы не утописты. Не оспариваем: действительность так переворачивает идеалы, что практически остается то, что человеку можно верить до тех пор, пока имеется общность цели, то, что ставит в зависимость перед коллективом в идейной, материальной и прочей деятельности. Монастыри имеют некоторый запас независимости, эту возможность я использую.

Вырос он, огороженный от лжи, алчности, зависти и прочего, что так всегда дополняло обедненные личности. Но уточняю: растили мы его для дел монастырских. Ничего, связанного с деятельностью за стенами, для его понятия не уточнялось и не вводилось в душу.

Но я не представляю, есть ли у американцев какой-либо уголок земли, где бы не рыскали их алчные глаза, не вынюхивали хищные носы. Кто бы преградил путь этим наглым всетребующим джентльменам. В достижении вытребованных целей не гнушаются никакими методами, опробывают возможные и невозможные варианты, лишь бы добиться своего. Не в счет, что после их святого пребывания останется нищета, смерть, смрад и мрак. Это янки. Их чувствуешь повсюду: в каждом бесчестном деянии, в каждом капитулятивном требовании.

Простите некоторое отступления от темы, но слишком янки влезли в ребра каждому, чтобы к ним сохранялось хоть какое-нибудь нейтральное отношение. Мы сами достаточно могущественная нация, чтобы свои вопросы решать самим и выслушивать свои имеющиеся умы. Действовать, сообразуясь со своими целями и желаниями.