— Мне нравилось, как там было раньше — днем и ночью люди курили травку, проститутки тусовались на 42-ой улице, на каждой двери было по три замка — сам знаешь, это был город полицейских. — Он махнул рукой. — Не то, что эта ничтожная пародия на мегаполис. Ты называешь это отелем? Здесь нет пожарных лестниц, в холле нет проституток, и, вообще, он находится в джунглях.

— Это сад.

— Да, сад, как на задворках жилого дома. По мне — это чертовы джунгли! А растительность здесь такая, какая бывает в лесах Амазонки. Лебеди, видишь ли, в пруду. Да, ради бога! В Нью-Йорке не прошло бы и суток, как кто-нибудь сделал бы из них барбекю!

— Мне нравиться здесь, я имею в виду, гостиницу.

— Ты — другое дело. Кстати, а как тебе удалось себе ее позволить?

— Я рассказывал тебе об участии в фильме. За пару дней я сделал двадцать пять тысяч, а сейчас их трачу.

— Все-все?

— Возможно. Там видно будет.

— Как Рик Грант?

— Он получил лейтенанта, и у него неплохая работа в штабе. Он здорово мне помогает. Мы, кстати, с ним сегодня обедаем.

— Правда, что кто-то пытается от тебя избавиться?

— Они сделали попытку — высший класс, скажу тебе.

— Расскажи.

— Постараюсь изложить обстановку. — Стоун начал рассказ со звонка в ресторан Элейн и поведал Дино о событиях, которые случились с ним по прибытии в Лос-Анджелес.

Дино молча слушал, подпирая рукой подбородок, его омлет остывал. Он не проронил ни слова, пока Стоун не закончил рассказ.

— Это дьявольская проделка. Бросить тебя в океан подобным образом!

— Да, уж!

— И что ты сделал потом? Убил ублюдков?

— Мне это не понадобилось. Ипполито рассчитался за меня тем же способом, каким они пытались разделаться со мной.

— Похоже на суд мафии, — сказал с удовлетворением Дино. — Ты еще не убил этого Ипполито?