– Я готов целовать песок, по которому ты ходила, о, Афродита! – напыщенно проговорил он. – Но так как целовать песок не хочу – в рот лезет, я поцелую твои ноги.

С расширившимися от волнения глазами молодая женщина наблюдала, как он, похожий на огромного высушенного богомола, встав на колени, склонился над ее голыми ногами и начал покрывать обжигающими поцелуями ее босые ступни. Его горячие губы, его влажные уста осыпали пальцы ног, пятки и добрались до щиколотки. Непередаваемое волнение охватило ее, жалом прошло по телу и воткнулось под сердце. Людочка ощутила, что легко смотрит на солнце без очков – глаза и так уже наполнились слезами.

И вытянув руки, она внезапно, неожиданно для самой себя, вдруг севшим голосом позвала:

– Дима, иди сюда, мой хороший…

Занавес.

…А по морю плыла голубая дымка, вбирая в себя зелень воды, синь неба, перемешивая краски, как требовательный акварелист. И в этой дымке горел город. Пиратский бриг, разбив патрульный корабль, подкрался к беззащитной бухте под покровом тумана. Отправившиеся в ялике пираты перерезали охрану и канониров – медные рыла столетних «единорогов» угрюмо молчали в каменной пасти форта. Над крышами поднимался огонь местной церкви, полуголые женщины метались по улицам, прижимая к себе окровавленных детей, и падали замертво под ударами широких пиратских палашей. Нападавшим уже ничего не было нужно: у них было все – вино, деньги и тела.

Пиратский бриг стоял в бухте, глумливо трепетал на мачте «Веселый Роджер» – это была полная и окончательная победа. Золото Картахены тяжело ворочалось в трюмах…

* * *

Примерно в то самое время, когда в сгущающихся сумерках Людочка привела Термометра в свою уютную комнатку, за километр от этой обители в створ между рядами самостроенных гаражей въехали кофейный «Москвич» и зеленый «ГАЗ-66». Из кузова грузовика стали выпрыгивать люди в ярко-оранжевых спецовках дорожных рабочих, а из «Москвича» вышли трое: седой человек в камуфляже без знаков отличия, какой-то трясущийся дедушка с голым розовым черепом, одетый в пестроватый дешевый костюмчик, галстук-бабочку и держащий в руках палочку. А потом вылез усатый очкастый охранник. Не совсем трезвый.

– Где? – требовательно спросил седой.

Охранник забормотал, тыча пальцем куда-то вперед:

– Так вот оно там… Она прибежала… я побежал… а там… эта…

– Конкретнее! ГДЕ? – подстегнул его камуфляжный.

В руках у него появился фонарик. Охранник, шатаясь, прошелся вдоль стены и наконец указал: вот.

На бетоне, за старой автопокрышкой, багровели какие-то не до конца высохшие пятна.