– Сейчас там, должно быть, курорт, бары и клубы, и уйма народа, но в семидесятых это был наш с Василием рай. Вообразите себе – оливковые сады за белыми стенами, домики с красной черепицей, каскадом спускающиеся с холма к чистому песчаному побережью. Бескрайняя морская гладь. Изумрудная у мола, постепенно переходящая в безупречную синь. И солнце в ней как растаявшее золотистое масло.

Я смотрел на пятерню подсвечника, на пляшущие язычки пламени и улыбался вместе с Катажиной, совершая мысленно путешествие.

– Однажды, – сказала актриса (и я отметил про себя, что наречие «однажды» сулит что-то сумрачное в этой истории), – однажды Василий улетел на съемки в Афины. Ночью случилось сильное землетрясение. Магнитуда толчков почти в пять баллов. Мне было страшно одной. Но, в конце концов, землетрясения – не новость для Греции. Утром я вышла на прогулку. Удивлялась, как изменилась береговая линия. Я дошла до дальней бухточки, в которой любила плавать. Моя бухта превратилась за ночь в лагуну. Отвалившиеся куски скальной породы стали рифом, отделили бухту от моря. В непрерывной цепи утесов образовалась щель. Плавая, я то и дело обращала внимание на этот шрам в камне, и чем дольше я присматривалась, тем больше он напоминал пещеру. Мне было скучно, и я решила проверить. Вы смотрели «Высокий взмах»?

– Да, – механически соврал я.

– Так вот, там я поднималась по горам сама, без дублеров. Я кое-что смыслю в альпинизме, и у меня было снаряжение. Я подумала, это маленькое приключение отвлечет меня. Подъем был достаточно легким. Я вскарабкалась по намытым в камне впадинам, уступам, щебнистым осыпям. Сложными были только последние пять метров. Я ликовала, добравшись до цели. Во-первых, сверху открывался фантастический вид на бухту, а во-вторых, я не ошиблась: щель была входом в расконсервированную землетрясением пещеру. Сначала я огорчилась. Пещера оказалась неглубокой. Мой фонарь освещал противоположную часть. Ни сталактитов, ни сталагмитов, ни сокровищ в ней не наблюдалось. Но, присмотревшись, я увидела нечто более важное.

Херсониссос – самый древний критский поселок, основанный этрусскими племенами. Люди поселились там в 1500 году до нашей эры. Построили порт, места поклонения. Я догадалась, что на вершине утеса некогда располагался храм, а пещера, в которую я проникла, была ее подвалом или колодцем. Возможно, ее использовали и еще раньше: до сооружения первых храмов святилища обустраивали в природных углублениях вроде грота или дупла дерева. Пол моей «пещеры» был обмазан гипсом. Его украшали орнаментальные мотивы, изображающие осьминогов и рыб. Боковые стены были голыми, но на передней стене сохранилась штукатурка с рисунком. Кальциевая пленка не дала рисунку разрушиться. Прямо на меня из полутьмы смотрел полутораметровый вертикальный глаз с голубым, как лепестки дельфиниума, зрачком. «Морской» орнамент подсказал мне, чей это глаз.