Со стальной палкой в кулаке и с включенным на телефоне фонариком он прокрался к подвалу. Под подошвами хрустели ветки, шуршала листва. Насильник так распалился, что не слышал его шагов.

Малышом Олег посещал парковый туалет. Запомнил странные лампочки, из-за которых все в помещении было багровым: и стены кабинок, и писсуары, и писюн. Но лампочки давно раскокали, и луч, ткнувшийся в темноту, окрасил сортир не красным, а болезненно-желтым.

Насильник успел снять штаны. Он пыхтел, левой рукой расталкивая колени жертвы. Правая стискивала тонкую шею. Девочка (ее звали Надя Немкова, и она была на год младше Влады) почти лишилась чувств.

Олег заорал, будто в лапах извращенца задыхалась родная сестра. И ударил дилдо по изумленной харе.

Дальнейшее скрадывал алый туман.

Похоже, он нанес полдюжины ударов, раскроив приваренным грузиком лицо насильника. И добивал ногами, вколачивая тело в грязь.

«Ты – герой, парень», – скажет сотрудник милиции.

Мама Нади кинется в ноги. Папа Олега поворчит одобрительно.

А Олег спросит у Влады, поблагодарив за очки:

– Ты знала, что в финале мне нужно будет спасти ту девчонку?

Абсурдный вопрос: естественно, его тринадцатилетняя сестра не могла знать, что приезжий дегенерат захочет изнасиловать ребенка, что ровно в девять двадцать Олег допетрит про смысл задания и пойдет в туалет за призом.

Чушь.

Но до апрельского чуда было еще три удивительных совпадения.

Влада сказала, хмурясь:

– Это не так работает. Я беру бумагу и только тогда понимаю, где спрятать записку. Игра сама все делает.

– Управляет? Как?

Она не ответила, а прижалась к Олегу и поцеловала в щеку.

Возможно, предположим, она послала брата в туалет. Но кто-то третий управлял ею – вот что имела в виду Влада.

– Так что же это? – спросил отец, глядя на конверт.

– Игра, – сипло сказал Олег.