Зеленую воду вокруг корабля покрывала пена. Карадек сдавил Марка и повернул голову, приблизив губы к его уху:

– Он там. Ты слышишь? Он зовет меня. Я должен его спасти. Ты понимаешь? Эй, парень! Ты понимаешь?

Марк почувствовал, что захват стал еще жестче. Он сморщился, как будто в него воткнули нож.

– Эрван… Папа здесь, – снова заговорил моряк.

Марк почувствовал, что Карадек немного ослабил хватку. Он воспользовался этим, замахнулся, отведя руку назад, и ударил Карадека локтем в бок. Тот охнул и согнулся пополам. Марк вывернулся из его объятий. Высвободив обе руки, он по-боксерски бросился на Карадека и стал молотить его кулаками в живот. Моряк терпел и не защищался. Только тянул жалобным голосом:

– Папа здесь… Папа здесь…

Карадек совсем потерял голову. Марк бил его – бездумно, жестоко, а моряк постанывал и отступал. Он прикрыл обеими руками живот, стараясь защититься от ударов, и Марк, улучив момент, заехал ему кулаком в лицо. Получив удар в челюсть, Карадек словно очнулся. Он увернулся, отпрянул, спружинил правой ногой и бросился на Марка, раскинув руки, словно хотел схватить его на бегу. Он всей тяжестью обрушился на Марка, и тот потерял равновесие, отступил, сделав несколько шажков, споткнулся, и его ступни стукнулись о деревянную перегородку. Одна нога застряла в грузовом порте. Он тяжело повернулся и вывихнул лодыжку, но в пылу схватки не почувствовал боли. Карадек, развернувшись, оказался между Марком и бортом траулера. Марк, прикованный к месту, прижался к груди Карадека, обхватил его обеими руками и толкнул изо всех сил. Моряк потерял равновесие, ударился об ограждение и полетел за борт.

Марк, задыхаясь, вцепился в леер. Море светилось. Карадек неистово барахтался в воде. Ему каким-то чудом удалось вынырнуть на поверхность: он не умел плавать. Марк, потрясенный, чувствующий свое бессилие, стал звать на помощь, но в бронхи Карадека уже устремилась вода. Его руки колотили по волнам, сначала отчаянно, потом все реже и слабее, и он стал уходить на глубину, окруженный зеленоватым ореолом, постепенно тускневшим по мере погружения в пучины океана, а Марк тем временем в ужасе смотрел вниз, выкрикивая его имя.

Молодой человек рухнул на палубу. Судно вздрогнуло от глухого толчка, сильно запахло топливом, и Марку показалось, что он слышит далекие голоса: они витали вокруг него. Ногу пронзила сильная боль, она перешла на все тело, и Марк потерял сознание.

Эпилог

Эпилог

Марка разбудил луч света, которым утреннее солнце щекотало ему щеки, проникнув в комнату сквозь плетеное окно. Он медленно открыл глаза и увидел белые стены, натертый до зеркального блеска деревянный шкаф, стол и плетеный стул, а справа – маленькое окно, впустившее в комнату дневной свет. Постель была мягкая, уютная. Льняные простыни пахли свежестью. Марку было жарко, и он вспотел. Попытался выпростать ноги из-под одеяла, но острая боль не дала ему пошевелиться. Дверь отворилась.